Зато теперь я, наконец, увидела, в чём была главная загвоздка.
Осторожно, почти не бечено!
Заку говорили раньше, мол, интуиция - не самая сильная его сторона, да и чувство такта частенько подводит, но сейчас он отмечает, что на удивление чутко улавливает настроения оборотней.Наблюдения.
Заку говорили раньше, мол, интуиция - не самая сильная его сторона, да и чувство такта частенько подводит, но сейчас он отмечает, что на удивление чутко улавливает настроения оборотней. Чувствует, когда можно поболтать всей компанией о чём-то постороннем, а когда лучше подловить момент наедине, чтобы задать деликатный вопрос без риска поставить кого-нибудь - а то и всех сразу - в неловкое положение. Лишь круглый дурак не заметит, что Винсент - да и Клауд заодно - не сторонники душевных излияний. У них есть тайны, есть больные темы. Есть слова, которые лучше поостеречься произносить в их присутствии. Клауд вот терпеть не может слово "подчинение". Сразу темнеет лицом, каменеет, и либо впадает в немое бешенство, либо наглухо замыкается. А Винсент плохо реагирует на "необратимо". Или то было "непоправимо"? В общем, за него, не к месту обронённое, Зак вчера получил краткую, но содержательную лекцию, смысла которой, правда, почти не понял, но уяснил одно: всё непоправимое или необратимое, одним словом, ужасное, случается с человеком по его собственной вине. Зак категорически не согласился - про себя, поскольку вслух выражать несогласие в тот момент ему показалось неразумным. Да и, чего уж там, опасным для здоровья. Винсент, выговорившись, погрузился в долгое гнетущее молчание, а Заку пришлось самостоятельно, без поддержки с обеих сторон, восстанавливать благоприятную атмосферу в лагере. Клауд, если и не проникся сутью лекции, настроение её точно уловил, так что в итоге перемолчал даже оборотня.
После того неловкого казуса Зак пообещал себе, что впредь будет меньше трепать языком, больше думать и всегда, всегда прислушиваться к внутреннему голосу, называемому интуицией. Поэтому теперь, на рассвете следующего дня, он дюжину раз переспрашивает себя, стоит ли любопытство предстоящих, как их там… энергетических затрат. Стоит, решает он вскоре, однозначно стоит – и с этим решением топает к Винсенту. Оборотень сидит на краю поляны, привалившись спиной к массивному стволу. Кажется, будто он мирно спит, однако первые солнечные лучи выдают его глаза: в чёрных ресницах нет-нет, да и промелькнёт багровая искра. Не даст застать себя врасплох, думает Зак. Ни себя, ни, тем более, Клауда. Вот уж кто из них дрыхнет без задних ног. Светлячок за вчерашний вечер так вымотался, что уснул едва не раньше, чем рухнул на расстеленный красный плащ, который, кстати, давно перешёл в его единоличное пользование. Что Зак по возвращении принял за игру в жмурки, оказалось специальной проверкой слуха и разных реакций с заумными названиями. Оборотни увлеклись ими не на шутку. Во время ужина Клауд всего-то и успел, что заглотнуть второпях кусок солонины с парой сухарей - Винсент тут же объявил передышку оконченной и продолжил гонять его по всей поляне. Вот в этом Зака что-то смутило, только он, увлечённый их проверками, замаскированными под игры, не понял сразу, что именно. А теперь, наутро, понял. Вспомнил. И, раз уж вспомнил, решил вызнать правду.
«Я способен вылечить тебя от любого недуга» - так было сказано?
Что не было сказано.
Зак останавливается напротив Винсента и осторожно прокашливается. Затем ещё раз – немного настойчивее.
- Я слушаю.
- Винсент… - Он осекается, вдруг понимая, что его вопрос вот-вот прозвучит невежественным упрёком. Вполне возможно, незаслуженным. – Я…
- Хочешь спросить о Клауде, - помогает оборотень, не пошевелившись, не разомкнув век. – Нечто важное.
- Угу.
- Тогда присаживайся. – Зак послушно плюхается на землю. И молчит. Винсент, всё ещё с закрытыми глазами, вопросительно изгибает бровь. – Выскажешься, или мне предстоит догадываться самому?
- Нет, я скажу, скажу! Сам! Вы только не обижайтесь, если…
- Я здесь один.
- А?
- Я здесь один, - размеренно повторяет Винсент и наконец-то открывает по-рассветному багряные глаза. – Почему ты обращаешься ко мне во множественном числе?
Он смотрит на Зака в обычной своей манере, с прохладцей и чуть насмешливо, но впервые эта насмешка не пропитана отстранённым высокомерием. Будь то кто другой, а не Винсент, Зак решил бы, что на него смотрят почти с дружелюбной иронией.
- Ну, как же, вежливость, - бормочет он, сбитый с толку. – Родители меня учили, что к старшим и почтенным господам нужно обращаться на «вы».
- В таком случае либо называй меня «господин Валентайн», либо обращайся на «ты». Скажу сразу: я предпочитаю второе.
- Правда? – Зак едва сдерживает поползшую на губы дурацкую улыбку. – Спасибо. Я тогда и вправду лучше на «ты». Так вот! Эм…
- Про Клауда, - подсказывает Винсент, косясь на свернувшегося чёрно-белым клубком, сладко посапывающего Светлячка. – И поспеши, он скоро проснётся.
- Вы... то есть, ты… Зрение! - выпаливает Зак, не давая себе больше шансов сдрейфить и так и не узнать правду. – Ты сказал, что можешь вылечить тяжелейшие увечья, так почему не вылечишь глаза? Почему не вернёшь ему зрение? Зачем вместо этого учишь двигаться, как настоящего слепого? Что тебе мешает?
- Последний вопрос, - склоняет голову Винсент, - весьма близок к истине. Ты наблюдателен и сообразителен, это обнадёживает. Есть вероятность, что Фэйр не… схалтурил.
- Я ничего не понял, - честно признаётся Зак. – Может, ты меня слегка перехвалил.
- Ты не можешь понимать того, о чём не имеешь представления. – По усмешке, прячущейся в уголках губ оборотня, не скажешь, что он разочарован. И по следующим словам тоже: - Предлагаю игру.
- Игру? – удивлённо смаргивает Зак. – Вроде той, что у тебя с Клаудом?
- Примерно. Постарайся впредь не перебивать, пока я говорю. Правила игры будут таковы: я не выдаю информацию по собственной инициативе, но если ты замечаешь что-нибудь неординарное в отношении Клауда и хочешь получить соответствующее объяснение, я предоставляю тебе некоторые сведения. Они могут быть неполными, - сразу предупреждает Винсент. И веско заканчивает: - Но это лучше, чем ничего.
- Лучше-то лучше... – Зак умолкает на минуту, обдумывая положительные и отрицательные стороны в случае победы или проигрыша. Проигрыша. А где, собственно, проигрыш в этой игре? – Я могу только выиграть? – недоверчиво уточняет он.
- В принципе, да. Твой проигрыш будет условным. Нет интереса – нет интересующей информации. Фактически, ты ничего не теряешь.
- Но и не приобретаю.
- Верно. Ты должен учитывать ещё одно обстоятельство. – Винсент подаётся вперёд, сосредотачивая всё внимание на глазах Зака. – Когда дело касается Клауда, недостаток информации – заведомый проигрыш.
- Я… учту. – У Зака неожиданно перехватывает дыхание от волнения. Такая сильная подсказка, и задаром! – Спасибо.
Оборотень кивает в ответ и снова прислоняется к дереву.
- А ты заинтересован в этом, - усмехается Зак, оправившись от шока и заодно оставив на потом обдумывание всего сказанного. Пока можно просто поиграть, коли оборотень в настроении. – В том, чтобы я раскапывал покрытую мраком тайну Светлячка Клауда!
- Всего не раскопаешь, - загадочно усмехается Винсент и одним движением, будто не просидел неподвижно больше часа, поднимается на ноги. – Однако первое очко ты заработал.
- Здорово… Стой, а про слепоту-то? – спохватывается Зак.
- Тоже, - роняет оборотень уже через плечо. – К сожалению, времени на объяснения сейчас нет. Клауд просыпается. Принеси воды из ручья. Разводить костёр и готовить будете вместе.
К сожалению, как же, мысленно фыркает Зак, принимаясь за утреннюю рутину, предварительно поклявшись себе больше не позволять оборотню заговорить себе зубы.
Надо же, опять обдурил!
Слушай и действуй.
- Деревня, в которую мы отправимся завтрашним утром, будет поделена для тебя на три вида объектов, - рассказывает Винсент, ловко вертя в пальцах тряпичный мячик, набитый зерном. Зака завораживает обманчивая простота и почти бездумность движений. Длинные чёрные пальцы беспрестанно шевелятся, как паучьи лапки, и сколько бы шарик ни скатывался по наклонной, он никогда не падает на землю, пойманный в нужный момент. Зак выуживает из горки принесённых Винсентом вещей второй такой мячик и пробует покатать его на тыльной стороне ладони. Не тут-то было. Ткань натянута не туго, и зерно тут же рассыпается, превращая шар в лепёшку. Зак хмурится, дёргает указательным пальцем, пытаясь хоть немного пошевелить мешочек, но в результате слишком резким движением сбрасывает его на землю.
- Порченный какой-то попался, - ворчит он себе под нос, упорно не глядя на Винсента, зная, что физиономия у того сейчас глумливая донельзя.
- Будет неплохо, если ты тоже внимательно послушаешь, - произносит оборотень чересчур нейтральным тоном, лишь подтверждая его подозрения. Небось, уже весь ухмыкался про себя. - Составишь Клауду компанию. Клауд, ты готов продолжать?
- Мы толком и не начинали, - ворчит тот с середины поляны, куда поместил его Винсент. - Три вида объектов, это я услышал.
- Первый вид. - Винсент поднимает указательный палец свободной руки. - Живые подвижные объекты. Люди, домашний скот, птицы и дети.
- Эй! - возмущается Зак.
- Путающаяся под ногами мелюзга - это отдельный подвид со своей уникальной траекторией, - согласно кивает Клауд, а оборотень поворачивается к Заку, молча вопрошая, будут ли ещё возражения. Были бы, недовольно думает Зак, да не хочется опять прерывать урок. И потом, он ведь уже вырос из этого подвида, так что обижаться, вроде, и смысла нет. Клауд нетерпеливо переступает с ноги на ногу. - Второй вид?
- Неживые подвижные объекты. - Винсент поднимает к указательному второй палец, и неожиданно между ними оказывается зажатым тряпичный мячик. Без малейшего предупреждения Винсент запускает им в Клауда. Зак не успевает даже вскрикнуть, как тот уворачивается от летящего ему прямо в лоб увесистого комка. Оборотень берёт в руки новый мячик и продолжает, как ни в чём не бывало: - В основном, это сельский транспорт. Однако, как ты понимаешь, всегда есть вероятность столкновения с чем-то подобным. С мелкими, очень быстрыми объектами. Стрела ловчего может прилететь с любой стороны, и от неё гораздо труднее уклониться.
Зак открывает рот в изумлении.
- Как можно уклониться от выпущенной стрелы?
- Тебе тоже предстоит научиться, - обещает Винсент вместо ответа. - Впрочем, эти занятия мы оставим напоследок. Что касается последнего вида... - Он поднимает к двум вытянутым пальцам безымянный, но на этот раз обходится без сюрпризов. - Это неживые неподвижные объекты. Дома, ворота, колодцы, столбы-указатели - всё, что не попало в предыдущие пункты. Твоя задача, Клауд - избегать нежелательного физического контакта со всеми указанными видами объектов.
- Проще говоря, не врезаться в них на ходу.
- Абсолютно верно, - произносит Винсент, а в следующее мгновение Зак вздрагивает всем телом, почувствовав его дыхание на своём ухе. - Тихо, - шепчет он практически беззвучно, но отчётливо. - Перейди на другую сторону поляны. Постарайся двигаться максимально бесшумно.
И когда успел подобраться вплотную? Секунду же назад сидел в трёх шагах от него! Вот, значит, как Клауд узнал той ночью, что Зак не спит. Это не волк, это летучая мышь какая-то в личине человека.
Зак кивает и, тихонько снявшись с места, на цыпочках крадётся по краю поляны, пока Винсент отвлекает Клауда бесконечными объяснениями. Добравшись до противоположной стороны, он замирает и подмигивает оборотню. Хитро блеснув глазами в ответ, тот командует:
- Беги.
Зак вихрем срывается с места.
- Клауд, уворачивайся, - добавляет Винсент в последний момент.
И игра начинается.
Смотри и запоминай.
Упорядоченная беготня друг за дружкой продолжается до самого обеда, пока Винсент не останавливает их, объявляя перерыв. И слава Дану: Зак уже едва стоит на ногах, а ведь всего полдня прошло. Клауд держится немного лучше, но по нему видно, что он тоже сильно устал. Винсент, критически осмотрев обоих и явно заметив дрожь в коленях, расщедривается на час отдыха, даже снисходит до готовки обеда, предварительно небрежным жестом отослав их отдыхать в тени. Вот там, под берёзкой, разметавшись звездой на прохладной траве, Зак перебирает в памяти скопившиеся наблюдения. Их уже около полудюжины набралось, и это только за сегодняшнее утро. Если Винсент прокомментирует хотя бы парочку, первый раунд игры можно будет считать выигранным.
Зак поворачивает голову вбок и, до боли скосив глаза, находит взглядом место, где расположился Клауд.
- Чего? - доносится хмурое с той стороны. Светлячок сидит чуть позади в расслабленной позе, скрестив ноги и устроив локти на коленях.
- Хотел спросить, - улыбается в ответ Зак. - Как тебе удаётся постоянно отпрыгивать в последний момент?
Клауд - он ловит краем глаза - пожимает плечами.
- Я тебя слышу.
- По слоновьему топоту? - со смехом цитирует Зак, припоминая последний комментарий оборотня в свой адрес. Интересно, что такое "слон"? Жаль, не было времени спросить сразу, но ничего, успеется.
- По нему, - кивает Клауд. - Хотя когда ты подбегаешь ближе и начинаешь метаться, по звуку уже не определишь. Тогда я ориентируюсь по движению воздуха.
- Ого.
- Это несложно, на самом деле.
Они замолкают. Клауд, видимо, пользуется моментом, чтобы отдохнуть в спокойствии и относительной тишине – под умиротворяющий птичий щебет и потрескивание костра, - а Зак собирается с духом, чтобы перейти к следующему, более личному вопросу.
- Клауд, - зовёт он спустя минуту и с гораздо меньшей уверенностью, чем ему хотелось бы. Если Светлячок, не дай бог, сочтёт вопрос оскорбительным, Заку вовек не вернуть его хрупкую, только начинающую расти симпатию. - Можно ещё кое-что спросить?
Клауд беспокойно шевелится, хмурит брови, но всё же, в конце концов, соглашается:
- Валяй.
- Спасибо. Я давно хотел спросить: почему ты не велел мне...
- Обедать, - перебивает невесть откуда взявшийся оборотень. Выбрал же время, когда влезть в разговор! Зак рывком садится, разворачивается и награждает его ядовитым взглядом, но тот даже бровью не ведёт. - Договорите вечером. Ешьте, потом я объясню суть нового упражнения. Пора повысить тебе сложность, Клауд.
Ещё и подслушивал.
Зак дуется на оборотня весь обед, даже пытается игнорировать, правда в итоге всё равно отвечает на его вопросы - односложно, но развёрнуто тому и не требуется. Дождавшись, пока они с Клаудом смолотят по основной порции, а затем и по добавке, Винсент заливает водой угли костра и подзывает к себе Зака.
- Возьми вот это... - Он кивает на спутанный моток каких-то палок и верёвок, только что извлечённых из недр холщового мешка. - Развесь на нижних ветках по периметру поляны.
- По чему?
- По краю.
- А-а. А это для чего?
- Увидишь, - отмахивается от расспросов Винсент. - Действуй. Клауд, подойди ко мне, пожалуйста.
Зака больше не обижает, но смешит разница в тоне оборотня, когда тот обращается к нему и Клауду. Словно один ему пасынок, а другой – сын родной. Зак - единственный ребёнок в семье, и ему не приходилось испытывать на себе родительскую немилость, однако среди ровесников было немало ребят, лишившихся былой заботы и нежности с появлением в семье братика или сестрёнки. Зака это положение не беспокоит, уж точно не в нынешней компании. Винсент ему не отец, и он прекрасно обойдётся без трепетного внимания со стороны оборотня. Не это важно. Что действительно важно… то Зак уже подметил, запомнил и теперь ждёт следующего утра, чтобы задать разрешённые правилами игры вопросы. Пока же он занимает себя распутыванием загадочного пеньково-брусочного приспособления, должного усложнить Клауду задачу.
Сплетение на поверку оказывается одной длиннющей верёвкой с подвязанными к ней через равные промежутки маленькими ветровыми трещотками. Растягивая это подобие праздничной гирлянды по всему... периметру поляны, Зак успевает хорошенько взмокнуть: солнце с полудня печёт нещадно, воздух густ и неподвижен, как кисель. Не иначе, быть к вечеру грозе. Интересно, как Винсент собирается задействовать трещотки, если на поляне - ни ветерка?
- Готово! - объявляет он, утерев пот со лба и не без гордости окинув взглядом дело рук своих. Красота... - Только я не пойму, как эта штука должна работать, если ветра нет?
- Будет, - обещает Винсент.
И резко выбрасывает вперёд ладонь.
Порыв налетевшего ветра крадёт у Зака дыхание, так что сперва он судорожно закашливается, а после уже хрипло вопит от восторга.
- Ничего себе! Ты и так умеешь! Тоже способность этого, жнеца?
Винсент – улавливает Зак мельком - прячет в глазах усмешку.
- А я могу так научиться? Можно мне будет тоже стать жнецом? Вот было бы здорово - управлять погодой!
Вместо ответа оборотень многострадально качает головой, затем - уже плавно - поводит в воздухе рукой, и вереница трещоток отзывается на его движение бойким стрёкотом.
- Приготовились, - командует он. - Продолжаем.
Заку не терпится получить ответы.
- Ты обещал сведения, - напоминает Зак настойчивым полушёпотом, едва дождавшись, пока Светлячок уснёт. Его самого неумолимо тянет закрыть глаза и отключиться, но упрямство и любопытство сильнее. - У меня появились новые наблюдения!
Винсент жестом подзывает к себе, и Зак переползает поближе, садится практически плечом к плечу с ним. Жаль, не устроиться напротив, но для этого пришлось бы либо сдвинуть с места несдвигаемого оборотня, либо самому залезть задницей в костёр.
- Начинай, - произносит тот равнодушно, не отрывая острого взгляда от пляшущих язычков пламени.
- Первое! - Зак, передразнивая оборотня, поднимает указательный палец. - Клауд не помнит ни тебя, ни себя. Я поначалу решил, что это он маленько повредился головой из-за утопания и трёх дней без сознания. Я видел, как у нас одного мужика долбануло тяжеленной доской по темечку, и он потом долго ещё право от лево не мог отличить.
- Дезориентация.
- Ага. Де-зо...риен-тация. Клауд вот помнит такие слова. Которые я даже не знаю. Слова помнит, а кто он сам - не помнит.
- Частичная амнезия.
- Да, да. - Зак нетерпеливо дёргает плечом. - Так что?
Винсент только неопределённо кивает.
- Продолжай.
- А это ты объяснять, что ли, не будешь? - свистящим шёпотом возмущается Зак.
- Продолжай, а там посмотрим. Сориентируемся, - явно насмехается над ним оборотень. Зак стискивает зубы. Ну ладно.
- Второе! - От злости он даже забывает про передразнивание с оттопыриванием пальцев. - Ты резко ко мне подобрел. Почему?
- Решил нарушить правила игры? - приподнимает брови Винсент. - Твои наблюдения должны быть связаны с Клаудом.
- А это связанно с Клаудом! Он начал относиться ко мне лучше после того, как ты... не знаю, позволил мне влиться в группу. Я же помню, как это происходит в детских компаниях. Стоит вожаку принять новичка, и того сразу принимают все остальные. Только вожаки не особо-то любят новичков и чужаков, нужно здорово постараться, чтобы заслужить их милость. Чем я заслужил твою?
Винсент чуть заметно усмехается и косится на Зака.
- Смелое предположение.
- Я говорю, что вижу, - ворчливо фыркает Зак.
- И это очень в твоём духе.
- А это, кстати, третье! Ты ведёшь себя так, будто знаешь меня! Или не меня, а другого меня - тут уж я запутался. Ты назвал меня Заком Фэйром, но моя настоящая фамилия не Фэйр, а потом ты ещё сказал, что Фэйр со мной не напортачил, или вроде того. Кто такой этот Фэйр? И кто ты? Почему ты нас с Клаудом знаешь, а мы тебя - нет?
- По поводу амнезии и слепоты, - произносит Винсент, на вид ни капли не потревоженный тирадой Зака. - Это цена свободы Клауда.
Зак с проблеском надежды ждёт продолжения, однако ничего не следует. То ли оборотень опять издевается над ним, то ли ждёт наводящих вопросов.
- От кого он откупался?
- От... - Винсент на мгновение задумывается, будто тщательно подбирая слова для очередного уклончивого ответа. - Вопрос сформулирован неверно, - произносит он, чуть погодя. - Откупались за него другие, и другим. Тебе пока не стоит задумываться об этом. Слишком сложно для твоего понимания. Что касается зрения. Клауд платит одной из базовых функций восприятия при переходе из мира в мир. Ему дарована возможность перемещаться...
- Я так и знал! - приглушённо выкрикивает Зак и расплывается в широченной, до треска в щеках, довольной ухмылке. - Я сразу понял, что Клауд из другого мира! А давно он путешествует? И кто ему подарил такую возможность?
- Один бог.
- Бог? - недоверчиво переспрашивает Зак. - А не брешешь? Йи-и! - Он захлопывает рот обеими ладонями, затем поспешно исправляется: - Я хотел сказать, боги что, взаправду существуют?
- Взаправду.
По Винсенту не скажешь, что он всерьёз воспринял вопиющее хамство Зака, но неподвижное, бесстрастное лицо оборотня - это никак не показатель его душевного спокойствия, так что Зак не спешит расслабляться.
- Расскажи? - самым смиренным тоном, с извиняющейся улыбкой просит он. - Пожалуйста.
- Не расскажу, - ожидаемо отказывает Винсент. - И не по той причине, о которой ты наверняка сейчас подумал. Просто тебе пока рано об этом знать. Я скажу следующее: когда дело дошло до судьбы Клауда, тот бог сумел перехитрить высшую силу, обладавшую гораздо большим могуществом. Однако ни один бог, равно как ни одна высшая сила, не способны перехитрить мироздание. Главный его закон не отменить и не обойти.
- Что за закон?
- Элементарный, основополагающий. Равноценный обмен. Ты должен это знать. За всё приходится платить соответствующе.
- Значит, слепота Клауда - это не обычный недуг, - вздыхая, подытоживает Зак. - Поэтому ты не можешь её излечить.
- Совершенно верно. Клауд может лишь научиться жить без зрения, при этом функционируя не хуже, а возможно и лучше зрячих. Ты поможешь мне научить его.