219

Я могу сильно ошибаться (без перевода-то), но чисто по мимике, позам и взглядам мне показалось, что это последнее прибавление в рядах красивых сеттеров (Мию, что ли, его зовут...) решило настроить остальных игроков в лагере против Кагеямы. Как-то мне эта расстановка на последнем фрейме совсем не нравится

Хорошо, хоть брокколи №2 не подвержен зависти/интригам и остаётся рядом, чистая душа.
Нужен срочно перевод. Чем больше смотрю, тем сильнее этот местный Ойкава напрягает: слишком уж любезен, очень это подозрительно
Из несомненных плюсов: Кагс много пробивает, притом не только свои фирменные прямые. И улыбается при этом

UPD: Естественно, всё наоборот Хотя я, подобно всем антифанатам Ю Чона, до последнего буду подозревать Мию (он Мия на самом деле) во всяких пакостях. И после последнего тоже.

@темы: манга/аниме, hq!!

---

Доп.инфа по Юриям

Короче, мда. Отношение к фигурному катанию этот тайтл будет иметь примерно такое же, какое было в своё время у тематического сообщества в ЖЖ... как же оно называлось. Slash on Ice? Ледовые фантазии? Блин, не помню. Короче, авторы в сабже прошаренные, прототипы настоящие, но персонажи сходство с ними имеют очень отдалённое и творят, что хотят. Рейтинг NC-17, любые совпадения случайны, дополнительные предупреждения: анальный фистинг. Всё понятно.

@темы: манга/аниме

---

Перечитывала я тут на днях старый-престарый фик Миконоды с лавандой. Хороший фик, годный такой. Правда поржала немножко с рассуждений Лави, что Канда несколько прямых попаданий пуль акум, конечно, перенесёт, но если его серьёзно покоцает, то тогда уж точно нет. Гы. Гы-гы... *гыгыканье перерастает в сдавленное всхлипывание*

@темы: манга/аниме, канда

---

Клёвая гифка ))

А, и ещё вот это на руке Хемса:



Непонятно, насколько в каноне, но всё равно забавно ))
А ЭТО, я так понимаю, уже непосредственно съёмки.

Гифки с ЭТИМ

Значит, Тор с Локи по крайней мере не на протяжении всего фильма будут бить друг другу морды. Уже воодушевляет.

@темы: хиддлз

---

Ну, что уже можно сказать про пидорасов фигуристов на льду.
Виктор Ни-хрена-себе-ресницы Никифоров совсем не палится —



Юрий "русская фея" Плисецкий - ни хрена себе фея —



Юки Кацуки, как и ожидалось, рохля и нытик —

+ у всех персонажей почему-то красные носы (ладно, пока спишем не на чардиз, а на холодный воздух ледового дворца) и густо намазанные розовым блеском губы. Так густо, что кажется - вот-вот закапает. Никифоров пока остаётся фаворитом

@темы: манга/аниме

---

Оу снэп!

@темы: манга/аниме

---

Каст второстепенных персонажей Yuri on Ice:

Хосоя (ну конечно, куда ж без тебя, родимого)


Ютаро Хондзо


Хироки Ясумото


Мияныч


Томоаки Маэно


ОноКен


Аюму-тян


Кендзи Нодзима


ФукуДзюн (внезапный образ О_О)

@темы: манга/аниме

---

Ещё одна с Ниссана (Кликабельно)
Это, интересно, что такое - Мотоо с царским видом толкает речь, а Тяма ему упоённо дирижирует? Без контекста именно так и смотрится

@темы: трусы наносят ответный удар

---

Ну, это отвечает на многие вопросы, но всё же. Так мало

@темы: манга/аниме, hq!!

---

Вот да. Сколько ни попадаю на ревью этой девочки (только Хайкью - они вылезают у меня в рекомендациях на ютубе), по большей части соглашаюсь с тем, что она говорит. Ту мач, блеа, Хинаты. Притом проблема не в том, что фокус на его лагере, а в том, что его развитие очень быстро становится однообразным повторением тех же нескольких приёмов. Наблюдать-повторять-наблюдать-повторять-выражать бурный энтузиазм. Rinse, repeat. Цукисима там - как глоток свежего воздуха. Остальные меня никак не могут заинтересовать. Госики - может быть (он забавный ). Но Хякудзава и Куними - просто нет.
Жду 219. Наконец-то покажут национальный лагерь... надеюсь

@темы: манга/аниме, hq!!

---

Биография Бамп - 2

BPass Декабрь 2005 (часть 2)

— Ты был как бродяга с гитарой.

Именно! (смеётся) Я оставался переночевать у друзей или у сестры, когда она приезжала в Токио. Я получил кучу разного опыта, самого разного. Когда моя работа не приносила денег, и мне было нечего есть, я стоял у дверей Альты с гитарой. Зима ведь сезон новогодних вечеринок, да? Иногда это было немного опасно, например, когда пьяные парни подходили ко мне с намерением докопаться. "Ты чё тут стоишь у всех на пути?". Вроде того. Я просто извинялся. Но если я говорил с ними некоторое время, они в итоге меня понимали. "Вы, похоже, славно провели время за стаканчиком-другим; я просто хочу, чтобы у меня была возможность тоже это делать - есть, пока не наемся. Поэтому я стою здесь". "А, да? Ну ладно тогда!"

— (Смеётся) Они полностью меняли своё отношение.

Да, да. Я был по сути живым музыкальным автоматом. Так много я пел. Кто-нибудь подходил и просил сыграть Билли Джоэла, и я перебирал все его песни в голове - эту не получится, она с пианино, но, может, вот эта подойдёт - и пробовал сыграть. Может, “Uptown Girl” подойдёт, или такая-то и такая-то. Старшее поколение просило The Beatles. Я мог сыграть почти что угодно у Битлов.

— Много удавалось заработать?

Довольно много. Мне всегда было стыдно, и я извинялся, когда люди опускали деньги в мою шляпу. Они говорили, что у меня здорово получается, и рассказывали, что тоже раньше были в группе. Я спрашивал, чью партию они исполняли, Джона или Пола? Если они называли Джона, я брал партию Пола и мы пели дуэтом прямо там, на улице.

— Сколько именно ты зарабатывал таким образом?

Самое большее, что мне удалось собрать за вечер, - около 10-20 тысяч йен. Я смог побаловать себя ужином в ресторане (смеётся). Ёсиноя тогда был для меня пиром. Но вообще-то я не играл на улице постоянно. Только время от времени.

— Но наверняка это стало источником каких-то хороших воспоминаний.

Сейчас я никогда не думаю о том, чтобы пойти на улицу играть. Мне кажется, это то, что станешь делать только по крайней нужде. То есть, если у меня когда-нибудь снова возникнет такая необходимость, я пойду. Куда угодно. Может настать момент, когда у меня будет всего пять йен в кошельке. Хотя, должен сказать, если мне прямо-таки приспичит, чтобы все услышали мою новую песню, не исключено, что я выйду с ней на улицу (смеётся). Не знаю. Наверное, какие-то хорошие воспоминания остались, но они не всплывают в памяти сразу. Я сейчас не делюсь своей личной душещипательной историей, потому что я её так совсем не воспринимаю. Для меня это скорее забавная история. Потому что видок у меня в то время был не блестящий. В доме родителей есть мои ранние детские фотографии, и сейчас они тоже меня фотографируют, но после начальной школы их не так уж много, а в период моей самостоятельной жизни в Токио - зияющая дыра в семейном альбоме. Потому что я был таким парнем, с которым другие бомжи в парке делились вещами (смеётся).

— Ты бросил старшую школу очень рано, верно?

Да, на первом же году обучения. Моя старшая школа была ориентирована на подготовку к поступлению в колледж. Я по глупости решил, что если пойду в старшую школу, то у меня будет куча свободного времени, которое я смогу посвящать группе, - ведь в средней школе мне этого не удавалось. Может, это трудно понять, но я считал, что у меня будет больше свободы в сильной старшей школе, чем в слабой. Я усердно зубрил, и меня приняли - для всех, кто меня знал, это стало сюрпризом. Сперва я вздохнул с облегчением, но вскоре стало понятно, что это очень строгая школа. Я был немало ошарашен, когда нам выдали анкету с вопросом, в какой колледж мы планируем поступать. И ещё больше меня ошарашило, что все остальные ученики знали, что написать.

— Я помню, ты говорил, что вписал Тодай (прим.пер.: Tokyo Daigaku, японский аналог МГУ).

Да (смеётся). Ну, я мог вписать только его, ведь названий других ВУЗов я даже не знал (смеётся).

— Другими словами, ты не бросил школу с единственной целью заниматься музыкальной карьерой.

Да, просто это всё... ощущалось для меня неправильным. Я не думал о том, что буду делать, если брошу школу, как я буду себя обеспечивать. То есть, я думал о том, что мне стоило бы об этом подумать. А потом был ещё вопрос с родителями. Они сказали, что если я бросаю школу, то в их глазах я перестаю быть ребёнком, и теперь могу делать всё, что хочу. Но это также значит, что я больше не их ответственность... По сути, если я отпущу поручень, который был у меня под рукой всю жизнь, и пойду вперёд без поддержки, этот поручень исчезнет навсегда. И если я стану таким образом самостоятельным и независимым, мне не будет позволено жить в их доме бесплатно.

— Значит, они были готовы продолжать поддерживать тебя, только если бы ты продолжил учиться.

Верно. Они спросили, понимаю ли я на самом деле, во что себя вовлекаю. Что мне придётся пойти работать, если я хочу жить у них. Они спросили, сколько я буду зарабатывать в месяц. Я понятия не имел, поэтому прикинул наугад и назвал 100 тысяч йен. Тогда они сказали, что я должен буду платить им половину от этой суммы, то есть 50 тысяч в месяц. Так что я пошёл на поиски работы.

— Понятно, просто чтобы ты мог остаться жить дома.

Я работал и писал песни... И какое-то время у меня была депрессия. Точно, главной причиной, по которой я переехал в Токио, было... В конце каждого месяца мои родители превращались в моих домовладельцев. Было странно, когда они говорили об оплате и деньгах, и всём таком. Это было странно, и мне это совершенно не нравилось. Хотя я знал каждый месяц, что это время неизбежно наступит. И бывали времена, когда у меня не получалось заработать вообще нисколько, по крайней мере, в родном городе. Я закончил только среднюю школу, поэтому мои резюме выглядели не слишком впечатляюще. Я не мог устроиться ни на какую подработку. Мне приходилось просить родителей дать мне отсрочку до следующего месяца, чтобы я потом отдал сразу двойную сумму. Если я всё равно должен был платить 50 тысяч йен, то с тем же успехом мог бы переехать в Токио и снять за те же деньги какую-нибудь конуру на отшибе. Так мои отношения с родителями вернулись бы в прежнее нормальное русло. То есть, моим родителям это тоже не доставляло особого удовольствия - требовать от собственного ребёнка платить квартплату. Но если бы они этого не делали, им пришлось бы наблюдать, как их сын превращается в дармоеда. Я на самом деле думаю, что они поступали так из любви.

— А, понятно, они не хотели тебя баловать.

Да, да. Так что я брался за самую разную работу. Я торговал в уличной палатке около железнодорожных станций или универмагов. Если так подумать, я ходил с ней по самым разным местам. Иногда я работал на стройке. Ты можешь подумать: "Фудзивара - и на стройке?!"

— Вообще-то именно так я и подумал (смеётся).

Знаешь, что есть особый способ, как можно носить тяжёлые предметы? Обычно всё дело в телосложении и силе мышц, но тощим людям вроде меня приходится включать соображалку, чтобы таскать на себе тяжести. Нужно сместить весь вес в район талии. Сгибаешь колени и поднимаешь предмет до пояса - так я мог работать наравне с остальными. Ты знал об этом? (прим.пер.: Мотоо говорит в довольно фамильярном тоне с интервьюером (Сикаппэ), потому что тот - его давний друг)

— Чем именно ты там занимался?

Работой типа сваливания мешков с песком. Точно, и ещё было много работы с палатками. Мы должны были устанавливать такие огромные палатки, вроде цирковых шатров. Компании проводили в них корпоративы на выезде. Обычно мне доставалась работа, связанная с карабканьем наверх. От меня требовалось залезть на огромную высоту, часто по предметам, которые, наверное, не были для этого предназначены, но мне говорили, что я лёгкий, так что всё должно быть в порядке. Было страшно! (смеётся) Сколько же там было метров? Сверху казалось, что около пятидесяти (смеётся). Мне доставались и лёгкие задания, как, например, пойти на конференцию и считать количество пришедших.

— Ты и вправду делал много всего.

Так и было. Я работал во многих местах, где приходилось пачкать руки, но попадались и такие, где было наоборот. Например, магазины одежды или бутики (смеётся). Однажды мне довелось поработать в магазине женской одежды (смеётся). Оплата была приличная, так что я провёл там довольно много часов, хотя я брался и за предложения от агентства по временному трудоустройству. Я работал в зоне вывоза мусора крупного офисного центра какого-то производителя электроники. Это было в подвале огромного здания - весь мусор со всех этажей свозили к нам на тележках, и мы в нём копались.

— Звучит грязно (смеётся).

Но грязи на самом деле не было. Это был офисный мусор. По большей части бумага из шреддеров. Это не меняло того факта, что я влезал по локоть в мусор, но всё же это была хорошая работа. Мусор одного человека - сокровище другого.

— Погоди, почему?

Ну, знаешь, я люблю читать еженедельные журналы вроде Джампа, и каждую неделю в день выпуска номера как минимум один оказывался у нас внизу. На языке мусорщиков, они "сыпались дождём" на нас (смеётся). "Эй, Джамп только что просыпался!" - говорили они (смеётся). Я забивал себе первое место в очереди на чтение. Знаешь эротические журналы, совсем порнушные такие? Пятидесятилетние мужчины, наверное, без них жить не могут: они в огромных количествах сыпались на нас каждую неделю (смеётся). У нас были работники, которые практически только ради этого и приходили на работу, так что я говорил им, когда находил такой журнал, и они были реально счастливы... В общем, лучшее, что происходило на той работе, - это, конечно, когда от нашего производителя электроники к нам сыпались дождём части и кусочки механизмов. Я не слишком разбираюсь в электронике, но разглядывать их очень интересно. Знаешь эти маленькие пластиковые пакетики?

— Такие, в которые упаковывают мелкие саморезы и детали для сборки?

Да, вроде совсем маленьких, в которые собирают вещественные доказательства на месте преступления или что-то типа того. В каждом пакетике лежали какие-то электронные детали, и они были пронумерованы. Сперва пришёл "С-01", потом "С-02". "Э? Что это тут?" - подумал я. Я был уверен, что они как-то связаны.

— Ты собирал их? (смеётся)

Да, я не мог определить только по двум пакетикам, что это было, но не мог и перестать о них думать. Я попросил всех остальных отдавать мне пакетики, которые они будут находить. У меня было предчувствие. На следующий день я нашёл "С-05" и "С-20"; после этого они продолжали сыпаться без определённого порядка.

— Как картинка-паззл.

Именно так. На них даже было написано общее количество деталей, так что я с самого начала знал, сколько мне надо будет собрать для полной коллекции. По-моему, их там было около тридцати. У меня ушло около десяти дней, или неделя, на то, чтобы найти их всех. Они сыпались только по паре штук за раз, поэтому я успевал сообразить, какие части соединялись с какими. Так что я попробовал собрать весь механизм.

— Ух ты. И что получилось?

Будильник (смеётся). Я забрал его домой.

— Твой собственный будильник ручной сборки.

Я подумал, что будет нормально, если я возьму его себе, ведь его всё равно выбросили. А, ещё круто было, когда мы находили коробки с бэнто. Не с объедками (смеётся). Там наверху периодически выставляли еду для деловых встреч. Думаю, это был сервис по обслуживанию обедов? Некоторые не ели свои порции, и это значило, что коробки с нетронутой едой приезжали к нам. Мы делили их на всех. На той работе было действительно весело - то есть, платили, конечно, не ахти, но зато иная выгода тоже была (смеётся).

— Теперь, поняв, чем ты занимался в поздние подростковые годы, я должен спросить, думал ли ты о выпуске альбома в то время.

В общем, нет, я не хотел заставлять себя делать что-то. Я не принимал во внимание такие ярлыки как "ребёнок" или "взрослый". Я хотел заниматься тем, что было мне по душе в тот момент. Разве не так это происходит? Я слышу постоянно о детях, которые хотят поскорее вырасти, и детях, которые не хотят вырастать; в любом случае, если тебе шестнадцать, то тебе просто шестнадцать, вот и всё... Сейчас мне двадцать шесть, и я не могу жить в каком-то другом возрасте. Мне никуда не деться от своих двадцати шести. Не думаю, что это плохо, и никогда так не думал. И ещё я не сравниваю себя в людьми, которые закончили школу. Если не испытаешь на себе оба варианта, не получится точно сказать, который лучше. Мне кажется, у каждого из них есть потенциал быть лучшим. Мы все равны в этом отношении. Школа - это лишь один фактор в личностном росте, один из многих. Только один фактор из многих. Ты можешь связать своё нынешнее положение с бесчисленным количеством ситуаций из прошлого.

@темы: трусы наносят ответный удар

---

Ну ни хрена ж себе, как Гермиона изменилась за лето ((

---

Ах, какой же они путь проделали, с первых прикосновений, когда Соля отпрыгивала от Чона на два метра и начинала нервно хихикать, до той степени близости, когда она на него расслабленно валится, а он в панике ловит

Вы ж мои славные задроты

Чон реально запаниковал, когда у него инициативу отобрали
Нет, такое точно нельзя портить идиотским тропом "я тебе не подхожу, давай я исчезну из твоей жизни лет на пять, а там посмотрим".

---

Этот момент моего дня определённо войдёт в позитивный флешмоб ))

И ещё парочка кавайных моментов

Красивый, да ещё и с глазами!


Тут глаз нет, но зато есть лыба


И просто классная фотка:

@темы: трусы наносят ответный удар

---

Меня не покидает ощущение, что чардизеры Кингсглейва брали несколько фоток разных голливудских актёров последних 20-и лет и делали фьюжн в онлайн редакторах, а потом сглаживали углы и прорабатывали ключевую анимацию. Вот реально, смотрю на персонажа и вижу в его/её лице двух-трёх знакомых актёров, и так с каждым новым.
Вот этот, например. Молодой Кристиан Слэйтер + Итан Хоук.

А юная Лунафрейя? С одного боку повернётся - Кэри Маллиган. С другого - Рейчел Адамс. Хотя я уже увидела, что всех персонажей срисовывали с реальных людей.
Кстати, зачем так изуродовали малого Ноктиса? Он стал на себя взрослого вообще не похож. Ну совсем другой ребёнок же
А вот мой фаворит:

Не кукольная, но красивая, растрёпанная, с живыми чертами лица, яркая, запоминающаяся. Класс. Осталось только различить, как произносится её имя. Кроу?

---

Биография Бамп - 1

ᚱѻʝ 1/2ѻѻ6
Интервью с Фудзиварой.

Часть 1

Какой была домашняя обстановка, в которой ты вырос?

Довольно строгой. Когда я думаю об этом сейчас... В общем, это был дом, где, если я ставил локти на стол или подпирал подбородок рукой во время еды, в мою сторону летели тумаки.

Твой отец был строгим?

Ты говоришь "строгий", но это, может, просто я был слишком впечатлительным (смеётся). Но мой отец, он был страшным. Мама тоже - по-матерински, она была... строгой, это кажется самым подходящим словом. Хотя оба моих родителя производили такое впечатление, мне всегда было легче общаться с мамой, чем с отцом.

Твой отец был неразговорчивым?

Скорее, он много разговаривал с моими сёстрами, но со мной практически никогда (смеётся). Но даже так, пожалуй, я прикладывал много усилий, пытаясь общаться с ним. Может, он пытался отвечать взаимностью. Когда-то я старался избегать отца дома и проводить весь день, ни разу с ним не встретившись (смеётся). Но я хотел объяснить с самого начала: сейчас мы очень близки.

Вы проводили время вместе, например, играя в мяч?

А, да, было такое. По воскресениям он говорил: "Я научу тебя играть в бейсбол" или "Я покажу тебе, как играть в футбол", так что мы ехали на велосипедах в ближайший парк или в начальную школу и играли там в бейсбол или футбол, и в целом весело проводили время... Но если я не мог ударить битой по мячу, он выходил из себя. Если я не мог пнуть футбольный мяч, как он мне показывал, он выходил из себя. Обстановка была довольно грубой (смеётся).

Это скорее напоминало усиленную тренировочную программу, чем игру (смеётся).

Вскоре это превращалось в усиленную тренировку, да. Мы нечасто разговаривали. В основном он только злился на меня. Мне было весело, но он в итоге всегда раздражался, и мы возвращались домой.

Как проявлялась строгость твоей матери?

Если вспомнить сейчас, ничего такого необычного не было. Я тогда многого не понимал. Мы постоянно спорили. Она часто говорила мне, что у меня на всё найдётся возражение, хотя я не делал этого нарочно. Когда я уже достаточно повзрослел, она сказала мне: "Хоть ты и был маленьким засранцем, и у меня были все основания ругать тебя за все проступки, каждое из твоих оправданий было весьма интересным" (смеётся).

Если считать двух твоих старших сестёр, вас в семье было пятеро?

Да, семья из пятерых. Моя самая старшая сестра старше меня на семь лет, а другая - на три года.

Вы с сёстрами были близки?

Я был очень близок со средней сестрой, когда мы были маленькими. Мы играли вместе. Она заставляла меня играть с ней в кукольный дом. Естественно, в самый разгар игры я притаскивал робота или что-нибудь в этом роде. Но она была не против (смеётся). У нас дома было немного игрушек, так что мы выдумывали способы, как обойтись с минимальным количеством. Если бы мы не использовали робота, наша выдуманная история никуда не продвинулась бы. А ещё мы использовали плюшевых зверей. Мы говорили: "Это домашний питомец того-то и того-то по имени Чаппи". Чаппи мне купил в подарок дедушка; всё детство я провёл, думая, что это медведь, но недавно я посмотрел на него и понял, что это на самом деле собака (смеётся). У него на шее висит бочонок спасательной собаки, по форме как бочка с вином, - это собака. Мы притворялись, что Чаппи - это домашний питомец, даже если он был в пять раз больше других игрушек (смеётся), даже больше кукол вроде Рики-тян. Ещё я играл с ребятами из детского сада. Я много играл, с кем угодно, в общем-то. Даже с ребятами, с которыми только что познакомился. А также я лез в драки с ребятами, с которыми только что познакомился.

Ты был энергичным ребёнком?

Пожалуй, да, был. Мои волосы когда-то были примерно той же длины, что и сейчас. Я смахивал на Они Таро.

(Смеётся) Ты редко стригся?

В детстве отец постоянно ругал меня за мрачный взгляд, так что я начал носить волосы такой длины, чтобы они скрывали глаза. Я ненавидел парикмахерскую, честно говоря. Мама вечно пилила меня, чтобы я постригся. Но я с ранних лет думал, что у меня страшные глаза. Проще говоря, с ними кажется, что я постоянно таращусь исподлобья, и людей это отталкивает. В моём детском понимании спрятать глаза было лучшим решением.

Значит, ты щеголял длинной гривой?

Точно! Я не понимал в то время, но из-за того, что я родился в апреле, в детском саду меня воспринимали как старшего брата. Моя воспитательница говорила: "Ты старший брат! Почему ты их не разнял?". Кстати, мы были в одном детском саду, все четверо из Bump of Chicken. Я не знал только Масу. Другие двое тоже его не знали. Если не ошибаюсь, Масукава и Тяма были в классе цыплят. Я лучше всего ладил с Тямой. Он носил с собой в рюкзаке одну палочку для еды, без чехла, без всякой упаковки. Я считал это очень странным. Полагается носить две палочки, вместе, в контейнере, и когда я спросил его: "Разве так делать не неправильно?", он ответил: "Если у меня будет с собой эта палочка, если я забуду одну из другой пары, я смогу использовать эту, так что она пригодится". Я подумал, что это чересчур заумно, но ничего не сказал. А, да, его имя - Наой Ёсифуми, но я думал, что его зовут Ёсиуми, а не Ёсифуми.

Хахахаха.

Я звал его Ёсиуми. Тяма приходил по утрам в садик раньше меня. Все, кто приходили первыми, играли в кубики перед началом занятий. Я жил далеко и приезжал одним из последних. Кубики были нарасхват, так что он откладывал для меня немного и прятал их под красным фетровым чехлом, которым накрывали клавиши пианино. Он говорил: "Эти особенные", когда отдавал их мне (смеётся). У Масукавы был очень писклявый голос. Всё, что мы могли о нём сказать, было "тот мальчик с писклявым голосом" (смеётся). Я помню, наша воспитательница заставила его вымыться полностью под струёй воды из шланга. Он обмочил штаны (смеётся). О, точно! Я забыл, земляные данго были популярны!

Данго, слепленные из земли?

Да. Все лепили земляные данго. Нужно было их укрепить. Сделать их твёрдыми. Они были реально клёвыми!

Нужно было смешать грязь с водой, или что-то вроде того, чтобы сделать их твёрдыми?

Да, мы так делали. Последним элементом мы добавляли, эм, мы называли его белым песком, но на самом деле это был просто формовочный песок, мы вываливали в нём данго. Было несколько разных способов их лепки.

И что вы с ними делали?

Что же мы с ними делали (смеётся). Если они начинали трескаться и крошиться, мы начинали плакать. Потом наш воспитатель сказал: "Если вы вкладываете в них столько стараний, сделайте из этого соревнование". Песочная яма была в форме скейтерской рампы - мы её выкопали, сделали ров. Мы скатывали свои данго с противоположных сторон рва, и чьё разбивалось при столкновении, тот проигрывал. Данго нашего воспитателя было самым прочным. Все прикладывали максимум усилий, чтобы победить, но данго воспитателя было непобедимым. А потом однажды я слепил запрещённое данго (смеётся). Сам себе удивился. Знаешь эту краску, которой рисуют белые линии? Если добавить в неё красную штуку, она ещё издаёт скрипящие звуки - это известняк? Его было полно вокруг сарая. Я помнил, что его там было много, так что я пошёл туда и притворился, будто набираю его в сумку. Вместо этого я обвалял в нём данго. У меня было хорошее предчувствие, когда я убирал его в рюкзак. Я бережно нёс его до дома. Там я подумал, что родители ужасно рассердятся, если я занесу данго внутрь, так что я вытащил его из рюкзака и оставил у входа, не защищённым от дождя. Но я, конечно, был болваном, так что совершенно забыл про него (смеётся). Где-то три дня спустя на его месте лежал круглый камень. Это было моё данго! Каким-то образом оно закаменело. Оно стало твёрдым и очень прочным. С ним я просто не мог проиграть.

Ты победил и воспитателя?

Победил, победил. Хотя меня раскусили. Это было похоже на мухлёж. Может, это был и не известняк. Может, это была цементная пыль (смеётся). Даже не знаю как, но земляное данго превратилось в камень. Я был удивлён. Ещё момент из детства: я был очень близок с дедушкой. Я всегда с нетерпением ждал поездки в Акиту. Он брал меня с собой в горы, и в другие места тоже. Да, он был крутым дедушкой. Он носил рубашку, похожую на пижаму, и очень грязные штаны, все заношенные. Задники его ботинок были сильно загнуты внутрь. Он был похож на пешего туриста. Он носил грязный рюкзак за спиной, а на голове - берет. У него были усы. Хотя бороды не было, только усы. Я любил играть с ними, дёргал за них. Из-за этого он их не сбривал. Он говорил: "Я ношу усы, потому что Мотоо-куну они нравятся". Он курил Lucky Strikes. Он был неряшливым, но я его любил. Куда бы он ни шёл, везде рисовал картины. Если наша семья ехала отдыхать, или мы отправлялись в горы, он рисовал, даже если мы шли в парк, он рисовал там. Он доставал из рюкзака альбом и раскладной мольберт. Он всегда носил с собой воду. Он наливал воду в маленькую баночку, вроде тех, в которых хранят ситими, и разводил в ней сухие краски. Это было как волшебство. У него здорово получалось! Он изучал растения и просматривал множество старых документов. Ещё он был знатоком насекомых. Он знал всё. Он ловил гусениц и убивал их ладонью. И пчёл с осами тоже убивал - говорил, это потому, что они опасны.

До этого ты сказал, что рос, распевая песни, с самых малых лет.

Я много пел. Я пел дуэтом с сестрой. Мы все играли на пианино. В наш дом, двумя квартирами дальше от нашей, въехал иностранец, который давал уроки игры на пианино. Я учился играть у него. Обе мои сестры учились там же. Нашего учителя звали Льюис Редмонд.

Значит, когда вы были дома вместе, вы пели втроём?

Да, мы всегда громко пели.

У тебя была любимая песня?

Мне больше всего нравились песни, которые я придумывал сам (смеётся). "Я сочинил новую песню. Я придумал Tankobu no Uta", - говорил я. Я даже сейчас прекрасно помню Tankobu no Uta, и, думаю, мои сёстры тоже. Они чуть не лопнули от смеха, когда я учил их её петь. Они плакали от смеха и говорили: "Что это такое?".

Это был твой первый хит (смеётся).

Вроде того (смеётся). Ещё мы пели песни из аниме. Мне нравилось использовать пианино как игрушку. Хотя я знал, что это был инструмент. Мне нравилось узнавать, смогу ли я извлечь звуки, которые захочу, но разве это не способ освоения? Я ненавидел первые композиции, которые мне пришлось выучить. Они были скучными. Не было нужды играть их идеально, потому что всё равно это были вещи вроде Байера и песен для начинающих, и они были ужасно скучными. Мне приходилось упражняться, чтобы складывать пальцы в определённом положении. Учитель велел мне складывать ладони шариком, как будто я держу яйцо. Или мне нужно было растопырить пальцы и положить их на клавиши. Руки сразу немели. На краю пианино лежали канцелярские кнопки. Когда я думал обо всём этом, мне совсем не хотелось играть! Я должен был раскладывать кнопки сам в начале занятия, а в конце должен был убирать их. Мне это казалось чушью (смеётся). В конце концов, я бросил играть где-то в первом классе. Мой учитель снова переехал - слишком далеко от нас.

Часть 2

Ты пошёл в начальную школу: какой там была твоя жизнь?

Просыпаться по утрам было пыткой на протяжении шести лет. Мне приходилось бежать туда каждое утро, чертыхаясь про себя. Начальная и средняя школы располагались в самом дальнем от меня районе. Интересно, почему... Опоздавших учеников сильно ругали, и мне это казалось немного несправедливым.

(Смеётся) Ты хотел, чтобы они обменивали расстояние на время?

Я считал, что они должны давать мне дополнительное время. Я должен был получать бонусные пять минут, в зависимости от количества лишних метров, которые мне приходилось преодолевать.

Как было на уроках?

На уроках в начальной школе я получал самые высокие отметки, хотя ничего по сути не делал: они были не слишком интересными. Я читал по собственному желанию иллюстрированные энциклопедии, для меня это было более увлекательным занятием. Уроки были нудными. Из-за скуки я начал плохо себя вести, и учителя безумно сердились на меня. Мне казалось, что некоторые уроки были полны противоречий. У нас был класс письма. Был же, да? Хотя он превратился в каллиграфию в третьем или четвёртом классе. Мы занимались по распечаткам из учебника. Если ты делал ошибку, не разрешалось её стирать. Я не понимал тогда, почему, хотя сейчас понимаю. Листы бумаги раздавались для участия в конкурсе, так что они были важными, и пользоваться ластиком запрещалось. То, как следовало держать карандаш, и то, и это, всё было ужасно муторным. Я в самом деле считал, что в этом нет никакого смысла. Мы писали иероглифы, которые умели читать - я старался выводить их аккуратно, но мне всегда приходилось переписывать заново. Я не понимал, почему должен был переписывать всё заново. Я не понимал этого, даже когда уроки письма превратились в уроки каллиграфии. Моя учительница говорила, что не даст мне ещё один лист бумаги, если я сделаю две ошибки подряд. Я извинялся за ошибки, когда приносил ей свой лист, а она говорила: "В следующий раз не ошибайся" и давала новый. А я снова его портил. Она сердилась: "Ещё один лист не получишь!". И тогда я думал: "Ну и ладно, значит не буду писать!" (смеётся).

Учителя часто на тебя сердились?

Постоянно, и я помню, что нечасто искренне извинялся. Это потому, что я не так уж часто плохо себя вёл. Когда я на самом деле хулиганил - извинялся. Совершенно искренне. Когда я ошибался на уроке письма, то шёл к учительнице и просил: "Можно мне ещё один лист бумаги? Простите", и когда она мне отказывала, я прекращал писать. Вместо этого я рисовал в тетради, но из-за этого она тоже сердилась. В те дни в учебном процессе не было столько свободы, сколько сейчас, ничего не стоило отхватить оплеуху или подзатыльник. В то время это не порицалось (смеётся). В любом случае, меня это не волновало. На уроках изобразительного искусства я рисовал. На уроках каллиграфии писал, как было положено по учебнику. Каждый урок был конкурсом. В двух словах, это были уроки мастерства. Там мне ни разу не было позволено выразить себя как личность. Все рисовали, как было сказано в учебнике - теми же цветами, в том же стиле, все старались изо всех сил скопировать исходник. Разве это не странно?

Да уж.

Разве это можно назвать искусством? Если я рисовал, как хотел, выбранными лично красками, мою работу пришпиливали к классной доске, и учитель говорил классу: "Отметьте все ошибки, допущенные на этом рисунке". И они начинали: "Мне кажется, стиль плохой", "Мне тоже так кажется", "Согласен!". Или: "Нужно прижимать кисточку вот так, в учебнике говорится, что так правильно, поэтому ты должен делать так", "Согласна!". Некоторые ребята говорили: "Я хочу кое-что добавить" (смеётся). "Я считаю, что нужно держать кисть диагонально, когда рисуешь эту часть", "Я тоже так думаю", - так они говорили.

Постепенно это превращалось в зомбирование, да?

Да, да. И ты мог занять первое или второе место, если делал всё по правилам. На самом деле, всё сводилось к тому, насколько хорошо у тебя получалось скопировать оригинал. В этом нет никакой ценности. Совершенно никакой. Это был конкурс имитации. У меня был плохой почерк, но если я сосредотачивался, у меня получалось хорошо рисовать. Однажды меня всё достало, и я решил: "Ну всё, хватит. В этот раз я займу призовое место. Это их заткнёт!". Мне хватило всего одного раунда, чтобы выиграть. С того единственного раунда я усвоил все критерии, которые нужно было учесть, чтобы победить. Цветовая гамма, способ расстановки вещей, которые ты собирался рисовать, техника кисти. Расположение линий. Контур. Даже ребёнком я понимал, что это всё были обязательные к выполнению условия. Я решил, что если буду рисовать строго по методичке, то обязательно выиграю, или хотя бы займу призовое место, так что все эти условия раскрасили мои работы. Хотя я совсем не считал их хорошими. Мне это казалось идиотизмом. Они были для ЮНИСЕФ или вроде того - наши рисунки висели где-то, в каком-то офисе. По правде, меня это даже сейчас иногда злит.

Как ты общался с одноклассниками?

С детского сада мало что изменилось. Я хорошо ладил со всеми. Учителя считали меня лидером группы, потому что я дружил практически со всеми. Хотя у меня не осталось полноценных воспоминаний о начальной школе, но я старался (смеётся). Я должен был. Если смотреть с точки зрения учителей, меня зачастую было просто не заткнуть, но это потому, что мне хотелось многое сказать, вот я и говорил. Мы постоянно ставили спектакли. Где-то в третьем-четвёртом классах все начали вступать в клубы, и некоторые из моих друзей предложили вместе вступить в драмкружок, в котором были одни девчонки, - просто ради смеха. Мне это показалось интересной идеей, так что я записался. Плюсом было то, что у нас появилось какое-то занятие, но я там чувствовал себя глупо. Я стеснялся того, что мы должны были ставить спектакль о фестивале Танабата. Мы начали думать, что стоит сделать его более весёлым, чтобы нам тоже было интересно участвовать. Четверо нас, мальчишек, упрашивали девочек: "Если это будет традиционная история Танабаты про Орихимэ и Хикобоси, нам будет слишком неловко. Давайте напишем собственный сценарий", но у нас было мало влияния в клубе. "Только мальчики это предлагают!", "Значит, вы всё-таки несерьёзно к этому относитесь!". "Заткнитесь!" - отвечали они, и мы в итоге сильно ссорились. Ещё мы ссорились из-за Рождественского спектакля (смеётся). Нужно были пойти в библиотеку и выбрать одну книгу. Мы её читали, заучивали, и это был наш спектакль. Мне это не казалось таким уж интересным. Мы пробыли в драмкружке только год, потом нам стало стыдно за все беспокойства, что мы принесли с собой, и мы ушли в другой клуб. Но напоследок, прежде чем наша компания покинула драмкружок, учительница предложила нам разделиться на разные группы и провести творческий вечер. Моим друзьям это не понравилось. Но когда она сказала: "Теперь самое время выполнить просьбу мальчиков", мы подумали, о, точно. Мы подумали: "Ладно, давайте займёмся этим ненадолго!". Само собой, четверо или пятеро нас сформировали группу. Девочки разбили свою группу и присоединились к нашей - должно быть потому, что считали, что мы не отнесёмся к заданию серьёзно. Мы были так злы на них!

Хахахахаха.

Хотел бы я, чтобы те девочки вспомнили об этом сейчас. Это мы воспринимали практически всё серьёзнее всех. Я это делал! Я исполнял свою роль как надо. Я пел пародию на спектакль с прошлого года. Там было как будто Хикобоси едет в такси. Как будто он должен встретить Орихимэ, которая зовёт: "Такси!". Наша постановка была такого уровня, но она была реально смешной. Все придумывали вещи, которые мы могли использовать для шуток. Мы не знали, сколько успеем подготовить до дня выступления, потому что у нас была только неделя. Мы не могли поверить, что у нас была только неделя. Но у девочек было столько же времени. Мы собирались каждый день и оставались дотемна. Я объяснял родителям: "Я буду выступать, так что это очень важное время!" (смеётся). Они отнеслись с пониманием, и все родители обзванивали друг друга, чтобы мы могли оставаться вместе до восьми вечера или даже дольше. Мы готовились даже после ужина. Много сил тратили на декорации, сделали столько костюмов, сколько смогли. Наконец, наступил день выступления. Не знаю, удача это была или, наоборот, неудача, но когда мы тянули жребий, чтобы определить порядок выхода на сцену, мы вытянули последний номер. Девочки не отрывались от своих реплик, пока тянули. Они забывали, когда их черёд вступать. "Такая-то-тян, сейчас твоя очередь!", "Ой, точно!" - так они читали. Они выглядели так, будто вот-вот заплачут. Наша учительница склонила голову набок и спросила: "Вы уверены, что репетировали как следует?". После трёх или четырёх выступлений подошла наша очередь. Все помирали от смеха. Из художественного клуба рядом с нашей классной комнатой пришли посмотреть, они потом говорили нам, какое классное у нас получилось выступление. Мы чувствовали, что хорошо справились. Мы шутили и про нашу учительницу тоже, и получалось смешно. Хотя она велела нам перестать, но по её выражению лица было видно, что она не возражала. В самом конце было обсуждение. Учительница сказала: "Мальчики старались больше всех. Девочки говорили им гадости на каждом собрании, и тем не менее, именно мальчики сделали всё правильно". По-моему, это был первый раз, когда нас так похвалили. В любом случае, когда мы перешли в пятый класс, наши уроки поменялись. В пятом и шестом классах было хорошо. Хотя в то время я больше всего хулиганил (смеётся). Два или три раза у нас были вечеринки в классе. Наша группа друзей собиралась, и мы вместе ставили серию спектаклей (смеётся). Это было рискованно (смеётся).

Они были по собственному сценарию?

Абсолютно! Мы их написали. Они были интересными.

Что ты можешь рассказать о содержании?

Мы ставили средневековые европейские сказки с мечами и магией (смеётся). Но, по сути, это было глупое, полное случайностей путешествие (смеётся).Мы вырезали мечи из картона и раскрашивали их, но у нас в классе был парень, который знал отличный способ их изготовления, так что мы затащили его в группу. Он сказал нам взять бумагу с координатной сеткой и вырезать из неё форму меча, а потом склеить две такие формы с газетой посередине. Так меч получался объёмным. Мы брали алюминиевую фольгу и оборачивали ею клинок. Рукоять обматывали изолентой. Так мы их на самом деле и делали. По-моему, я оставил себе один на память. В том триместре мы сделали около пятидесяти мечей, и это были только мечи. Мечи или копья, сколько бы мы ни делали, их никогда не было достаточно. Мы даже делали доспехи (смеётся), все трудились, как пчёлы. О, а ещё: в начальной школе девочка, которая мне нравилась, принесла мне бэнто, но я выбил первый в своей жизни хоумран, и мяч приземлился точнёхонько в коробку (смеётся).

Что произошло?

Все собрались поиграть в бейсбол в парке. Мы играли против параллельного класса. Я вообще-то плохо играл. Чудом было, что я вообще попал по мячу, когда подошла моя очередь отбивать. Девочки пришли поболеть за нас, даже сделали нам бэнто. Там не было скамеек или просто удобных мест для сидения, так что они устроились в дальней части поля. Девочки, которые принесли бэнто, где-то там и сидели. Настала моя очередь отбивать, и я выбил хоумран. Первый в моей жизни, лайн-драйв. У него вышла инерция полёта, и он шлёпнулся прямо в коробку у неё на коленях. И она расплакалась. "Я так старалась, когда готовила эти рисовые шарики...!" (смеётся).

Ты знал, что девочка, которая тебе нравилась, сидела там?

Знал.

Как думаешь, может, ты неосознанно целился в её сторону?

Я вообще не целился. У меня это было так: "Да! Э? О нет, о нет, о нет, о нет... Агх!". Мы в итоге взяли только одно очко и проиграли (смеётся).

Часть 3

(Смеётся) Ты потерял интерес к музыке после того, как бросил уроки фортепиано?

Нет, в свободное время я пел, и громко. Я помогал, как мог, по дому. Примерно с того возраста, когда я начал понимать, что происходит вокруг меня, мыть посуду и чистить туалет было обязанностью детей. Мытьё посуды было для меня особенно значимым делом. Иногда, когда я мыл посуду, случалось что-нибудь плохое, например, я что-нибудь разбивал. Иногда я отлынивал от домашней работы, и тогда грязные тарелки и кастрюли скапливались в раковине. В конце концов отец взрывался: "Когда ты уже всё помоешь?", а я говорил: "Прости", и после этого мыл. У меня осталось в памяти, как я плакал, пока мыл посуду. Вообще-то я никогда не плакал на людях. Но дома - как минимум раз в день. Отец обычно был причиной моих слёз. Так или иначе, посуда, которую я должен был мыть, скапливалась горами. Я считал, что должен хотя бы попробовать получать от мытья удовольствие.

(Смеётся) Конечно...

Я мычал себе под нос мелодии из Dragon Quest, пел песни, которые мы разучивали в школе, или что-нибудь из Saint Seiya, во всё горло, и мама хвалила меня. Ну, то есть, она говорила, что у меня хорошо получается, вне зависимости от того, думала она так на самом деле или нет. Она говорила: "Когда тебе самому это в радость, мне тоже хорошо". Для меня это было важно. С тех пор пение стало развлечением! (смеётся) Я никогда этого не забуду. В начальной школе я был почти изгоем. Я так часто спорил с учителями, особенно когда мы проходили этику и мораль. В целом уроки были для меня скучными, но я точно понимал, зачем нам нужны были японский, арифметика, естествознание и обществознание. Я, в принципе, понимал рисование и письмо, но с этикой у меня совсем не складывалось. Я ничего не мог с этим поделать. Мы, все вместе, читали истории. После этого у нас проходило обсуждение с нашими мыслями насчёт истории, и бывали времена, когда нам не разрешали закончить обсуждение, пока мы все не сходились на одном ответе. Это был субботний урок, если не ошибаюсь. Занятия в субботу заканчивались утром, этика шла третьим уроком, и наша учительница иногда не добивалась от нас нужного ей ответа. Она заставляла нас высказываться одного за другим. И жутко злилась. "Почему вы, ребята, повторяете только это?". Нам приходилось оставаться там до двух или трёх часов дня. Если вкратце: кто-то делает кому-то что-то плохое, но его прощают по доброте душевной. Нам нужно было обдумать, как первый человек воспримет своё прощение, такие там были задания. Мнение большинства было, что даже если ты сделал что-то плохое, из-за того, что тебя простили, ты задумаешься о своём поведении и исправишься. Все по большому счёту думали так. Наша учительница очень рассердилась, не знаю почему. Потом кто-то сказал: "Он не поймёт, что же он сделал плохого". Учительница сказала: "Именно!", а я подумал, чего, почему так? Она продолжала сердиться: "Очень странно, что вы, ребята, не ответили так с самого начала!". Я этого не понял... Я знал, что она использовала учебник по этике. Я мог только догадываться о том, что там было написано. Когда она вышла, я нашёл её учебник на столе и заглянул в него. Как я и думал, там было написано красным "А что я сделал?", и что-то про то, что необходимо заставить учеников осознать, что это правильный ответ. Это было глупо, серьёзно (смеётся). Не так нужно проводить уроки. Разве не важно узнать мнения друг друга? Это ужасно! Говорить ученикам, что они должны думать каким-то определённым образом. Что я помню лучше всего... Это, может быть, немного рискованно рассказывать, но, пожалуйста, послушай мою историю из начальной школы. Моё мнение не сильно изменилось с тех пор. И мне нужно это высказать. Извини, мне нужно было сделать такое вступление.

Ничего страшного.

"Кто-то с больной ногой старается изо всех сил, поднимаясь по ступеням, но у него плохо получается, и со стороны кажется, что ему нужна помощь. Как вы поступите?" - спросила учительница. Все подняли руки. "Выберите меня, выберите меня, выберите меня!". Они нетерпеливо тянули руки вверх. У некоторых устали плечи, и они подпирали локти второй рукой (смеётся). Наша учительница назвала кого-то, и он сказал: "Я спрошу, в порядке ли тот человек и предложу ему помощь!". "Я тоже так думаю", - согласились остальные. "Да, верно. Если кому-то трудно, вы должны ему помочь", - сказала учительница. Потом кто-то сказал: "Я бы хотел кое-что добавить!". Когда кто-то говорил так, мы должны были поднять руки. Если мы считали, что сказанное было неправильным, то делали пальцами "ножницы", если у нас возникал вопрос, делали "камень", а если это было обычное замечание, делали "бумагу". Я всё это помню. Мне казалось, что раз уж всё то были личные мнения, мы должны были делать "бумагу" каждый раз (смеётся). Но, в общем, после того, как мнение было высказано, все делали движение рукой. Если попадались хотя бы одни "ножницы", это было мучением. "Да, такая-то-по-имени, тебе есть, что добавить?" "Да. Когда такое происходит, я думаю, нужно подстроиться по темпу и двигаться с тем человеком медленно". "Нужно быть добрым с ним". Такой ход мыслей довольно предсказуем. Но я думал, пока слушал: "Так ли на самом деле?". Из-за того, что я ненавидел этику с самого начала, я часто вызывал бурления в классе, и наша учительница воспринимала меня как заклятого врага. "Фудзивара-кун, встань! - сказала она. - Не похоже, чтобы ты внимательно слушал на уроке; тебе есть, что сказать? Поделись с классом!". Я на самом деле не хотел ничего говорить. Это точно бы её разозлило, и на меня наверняка посыпались бы со всех сторон "камни" и "ножницы", так что я не хотел отвечать, но должен был. Я только ответил: "Я бы ничего не сказал тому человеку". Все сразу завопили "Чтооо?" и "Выберите меня, выберите меня, выберите меня!", и "ножницы" с "камнями" полезли со всех сторон. Учительница сделала такое лицо, вроде "этот парень серьёзно только что ляпнул такое", и сказала: "То есть, другими словами, ты бы проигнорировал того человека?". "Да, - сказал я, - вроде того". Затем, чтобы услышать противоположное мнение, она вызвала девочку, которая выглядела самой несогласной. По её виду было понятно, что она хотела выставить меня дураком. Она была очень высокомерной. Мне стало интересно, доведу ли я её до слёз в итоге (смеётся). "Почему бы ты повёл себя так безучастно? Мне кажется, нельзя игнорировать кого-то с больной ногой", - сказала она. "Нет, именно из-за того, что у него больная нога, я бы не сказал ни слова", - возразил я, хотя поначалу они пропустили мой ответ мимо ушей. Они начали говорить: "Я считаю, все должны относиться к людям в беде как к равным, без принижения, и помогать им". "Я тоже так считаю!", "Согласен, согласен!". Такое я слышал от них постоянно. Это было довольно интересно. Потом они опять захотели послушать меня: "Ну, что теперь Фудзивара-кун думает, после того, что сказали другие?". Я попытался донести до них, почему я думал, что моё решение не было бы принижением. "Этот человек старается изо всех сил и двигается наверх на пределе своих возможностей. Не то чтобы мне не пришла в голову мысль "а не помочь ли этому бедняге", но я бы не стал наблюдать за ним специально, чтобы решить, что раз у него хромая нога, то надо ему помочь, да? Я бы не стал предполагать, что он не может справиться самостоятельно. Разве это не принижение - думать, что ты обязательно должен помочь, и что тот человек не заберётся по ступеням без тебя?" - так я сказал. Почти все одноклассники примолкли, но я продолжал: "Например, мы все здоровы, у нас нет физических недостатков, мы играем в футбол, прыгаем на балансирном бревне, но если бы кто-то из нас вывихнул лодыжку во время игры или сломал ногу, или упал с бревна и на следующий день не мог бы ходить, и всем пришлось бы ему помогать, потому что он не мог сам подняться по лестнице, не уверен, что он был бы рад этому. Мне кажется, ему бы это не понравилось. Я бы лично предпочёл, чтобы меня оставили в покое, дали заниматься тем, что мне под силу. На самом деле со мной такого никогда не происходило, так что я не могу знать наверняка, но мне кажется, получать помощь, потому что тебя воспринимают как 'такого' человека, - это принижение. Тебе помогут подняться по ступеням, но ты будешь чувствовать, что гораздо больше тебя спихивают вниз. Это мы сами решаем, можем ли мы подняться по ступеням или нет, так ведь? Тот человек старается изо всех сил, верно? Есть ведь и вещи, которые у нас не получаются, как бы сильно мы ни старались. Некоторые из нас могут прыгать через двойную скакалку, а некоторые не могут, так? Но всё, что нам остаётся, - это продолжать стараться. Когда стараешься изо всех сил, и в конце концов у тебя получается прыгнуть через двойную скакалку, это настоящее счастье. Разве счастье, которое вы испытывали, когда у вас получилось сделать кувырок назад на турнике с помощью учителя или друга, не отличалось от того, что вы испытывали, когда сделали его самостоятельно?". В том классе кувырок назад на турнике был повальным увлечением, и все научились его делать. Они должны были знать это радостное чувство. Лестничный пролёт, кувырок назад - особой разницы нет. "Все должны быть способны приглядывать за человеком с какими-то трудностями, не предлагая при этом помощь, но вы как будто выливаете ведро холодной воды на все его старания, пытаясь выставить себя в лучшем свете. Не пройти мимо человека в затруднённом положении, обладать таким добрым сердцем, что вам непременно надо помочь кому-то, кого вы считаете слабее других, - разве тут дело не в любовании собственным великодушием? Вам должно быть стыдно!". Так я сказал. Это просто использование людей, чтобы поднять свою самооценку. Думаю, если кто-то просит тебя о помощи, ты, конечно, должен помочь, и если в тот момент у тебя возникает чувство "я хороший человек, потому что я помог кому-то", то ничего страшного в этом нет. Но если ты берёшься судить, кто из окружающих не обойдётся без твоей помощи, то тебе в самом деле должно быть стыдно. После того как я закончил говорить, девочка, которая высказывалась против меня, расплакалась. Она продолжала спорить: "Так неправильно, это совершенно неправильно! Ты не прав!", но я не отступал! После этого учительница сказала: "Ладно, ладно, дискуссия окончена. Фудзивара-кун, зайди в учительскую после урока". Я не понимал, почему такое должно происходить.

(Смеётся) Она просто так всё и закончила.

Она рассердилась. "Почему ты сказал такое?". "Ну, а зачем вы меня вызвали? Такое постоянно случается, вы ведь уже должны знать. Неужели нельзя позволить мне ничего не говорить? Разве не важно, чтобы у меня было собственное мнение? Тот человек думает так, а я иначе, разве не об этом должен быть урок этики?". "Нет, школа - это коллектив". "Так значит, у нас урок коллективизма?". Будь это рисование или каллиграфия, или этика, метод обучения, в котором целью является единственный правильный ответ, а всё отличное от него выпалывается, - это просто способ лишить всех индивидуальности. Как будто люди, которые писали учебники, хотели, чтобы учителя воспитывали клонов.

Верно, верно.

Я думаю, учебники необходимы. Но если какой-то один стандарт и нужен в них, он должен заключаться в том, что этот человек думает так, а тот человек думает этак, и что этот человек хочет рисовать вот так, а тот человек хочет писать вот этак - таковы стандарты, так что делайте, что можете. Разве не так их нужно использовать? Каждый раз повторялось одно и то же, пока день не сменялся ночью. Эта система была ущербной. Я не соглашался, но знал, что меня не поймут, поэтому решал промолчать, но меня всё равно вызывали. И из-за этого мою точку зрения постоянно критиковали. Меня старались заставить плакать и выставить плохим человеком. В конце концов я решил: "Я не могу думать так, как они, должно быть, я их обременяю. Не лучше бы было, если бы они хорошо ко мне относились?". Это как когда идёшь против ветра или взбираешься по крутым ступеням: все говорят, что это вот доброта, и эта точка зрения верна, но есть и люди, которые утверждают обратное, что это неправильно. "Я, случайно, не из тех людей? Не тот, кто для всех помеха? Не лучше ли будет, если все станут относиться ко мне хорошо? Что с вами, народ, вы чувствуете облегчение, когда находите общий объект для критики?" - так я думал. Я никогда этого не забуду. Но когда курс этики закончился, всё вернулось в нормальное русло. В конце концов, весь класс вынуждали мыслить определённым образом, и, если так подумать, там было совсем немного реальных показушников. Хотя, каждый из нас немного показушник. Я тоже немного показушник, но всё равно считаю, что это было неправильно.

Есть люди, которые испытывают неприязнь к такого рода коллективному образованию и изолируют себя, есть те, кто ломается под воздействием системы, и те, кто предпочитает отмалчиваться. В твоём случае ты высказывал всё, что мог. Ты из тех, кто держится своих принципов и настаивает на своём.

Я не говорил: "Я прав, а ты нет", я хотел передать только: "Вот что я думаю по этому поводу. Разве не так на самом деле?". Именно это я акцентировал.

Каково было переходить в среднюю школу с таким мировоззрением?

В средней школе я сдался. Я понял, что бесполезно пытаться донести до других свою точку зрения. Все попытки только отнимали у меня силы. Я понимал, что образцовый ответ был лишь частью образцового поведения. Я понимал, что если отвечу так, меня похвалят, а если этак, то отругают. Если был путь наименьшего сопротивления, по которому я мог пойти, делая что-то, я выбирал его и говорил: "Я думаю так-то" - сопротивление ослабевало, и мне казалось, что этого достаточно. Я в самом деле перестал бороться. Напряжение между мной и учителями более-менее спало по сравнению с начальной школой. В старшей школе оно ещё уменьшилось. Я весьма отчётливо осознал, что учителя были всего-лишь служащими, в начальной школе я этого не понимал. Учителя - просто люди, выполняющие свою работу. Мне стало от этого легче. В средней школе тоже были такие, которые проводили дискуссии о моральных обязательствах и гуманных чувствах. Они были хорошими учителями... Я любил нашего учителя в седьмом классе. Все три года любил. На днях он появился в качестве неожиданного гостя на радио-шоу, я был так счастлив, что чуть не расплакался. Когда мы решили сформировать группу, у нас не было денег на покупку инструментов. Мы думали, что должен быть способ, как ученикам средней школы можно было бы подзаработать. В старой манге всегда было такое, что младшеклассники работали разносчиками газет. Мы хотели заняться чем-нибудь в этом роде. Мы думали, наша школа позволит нам иметь подработку, так что приняли логичное решение пойти и спросить у учителя, Масу, Тяма и я. "Не получится. Мы не можете этого сделать!" - сказал он. Потом он выслушал нас и объяснил, почему нам было нельзя. "Если вы пойдёте работать, это бросит тень на репутацию учителей вашей школы! Но всё же, не опускайте руки. Отправляйтесь на свалку в дни, когда туда привозят крупногабаритный мусор. Ищите там гитары или барабаны, от которых избавились прежние владельцы. Приложите усилия, чтобы починить их, если они сломаны. Вот с этого вы должны начинать". Его слова произвели на меня впечатление. Это правильная отправная точка, я до сих пор так думаю. Таким учителем он был.

Часть 4

Тебе не доставало мотивации жить, пока ты не вступил в группу?

Интересный вопрос. Мне всё же бывало весело. Я ходил в другую начальную школу, так что мы были разделены, но иногда мы все - Масу, Масукава, Тяма и я - собирались вместе. Хоть мы и следовали школьным правилам, общение с друзьями воспринималось совсем по-другому. Клубная деятельность тоже была в радость. Я не был активным участником, но мне там было весело.

Похоже, ты был очень творческим ребёнком вне школы или когда дело касалось спектаклей и других постановок. Эта твоя сторона проступала наружу, когда ты принимал участие в клубных занятиях?

...Думаю, нет. Но пел я часто. Я был известен как тот парень, который вечно поёт. До той степени, что Масу пришёл ко мне с предложением стать вокалистом в группе.

Это одна из тех вещей, которые остаются неизменными.

Урок заканчивался, мы вставали, кланялись, благодарили учителя, и в классе поднимался шум и гам, пока все собирались на выход. С этого момента я начинал петь. Я пел реально громко, и другие даже говорили мне спеть что-то конкретное. "Спой это", "А спой вот так" (смеётся).

Ты никогда не думал, что хотел бы присоединиться к музыкальной группе?

Нет, в общем-то. Многие мои одноклассники начали покупать гитары, когда Масу позвал меня в группу, так что мне тоже стало интересно. Я подумал: "Играть в одной группе с этим парнем будет очень интересно" (смеётся).

Масу был интересным парнем?

Мне кажется, я бы согласился, даже если бы это был не Масу. Но я думал в то время, что он был довольно неординарной личностью. Особенно поначалу... Он был весьма неприятным парнем (смеётся). Он был таким типичным учеником средней школы, который старается выглядеть крутым. Хотя не думаю, что кто-то когда-то дотягивал до его уровня (смеётся). Я имею в виду, что он частенько говорил, что ему неприятно общаться с кем-то ниже его по уровню. Если посмотреть на Масу сейчас, сложно поверить, что когда-то он был таким.

Да, это было бы неожиданно.

Сейчас он вроде Будды (смеётся). Как Будда, наполненный магмой (смеётся). Когда мы были в восьмом классе, один из моих бывших одноклассников показал ему лист с итоговым тестом, который я написал в шестом классе. Он счёл его интересным и решил подружиться со мной (смеётся). Это было довольно мило. Масу и вправду был парнем, на которого стоило обратить внимание.

Вы выступали на сцене, перед зрителями, верно?

Верно.

Каково это было?

Ну, это был наш первый раз. Мы все волновались перед выходом на сцену. Мы нервничали, но этого стоило ожидать. То, как нас примут, зависело от того, сколько энтузиазма мы проявим. В том возрасте популярным убеждением было, что если ты показываешь искреннее увлечение чем-то, то ты отстой. К сожалению, мы немного искренне увлеклись. Мы решили, что не будем прятать наши чувства. Мы решили сыграть на школьном культурном фестивале. Для нас худшее, что могло случиться, - это если бы все начали говорить "Их реально заносит" и "Чего ради они из штанов выпрыгивают?". Мы решили, что если такое случится, мы не будем падать духом, и пошли на сцену с чувством обречённости где-то под рёбрами. Результат был интересным. Девочки влезали на стулья и вскидывали кулаки над головами. Мальчики сидели на месте и внимательно слушали, не забывая при этом изображать на лицах равнодушие. Я подумал: "Вот это круто!" и настроился оторваться по-полной и получить от этого удовольствие. Когда мы доиграли, нас позвали на бис, я не мог в это поверить! У нас не было других песен, поэтому мы снова сыграли Twist & Shout (смеётся). Вот так прошёл культурный фестиваль. Потом, пока мы были в туалете, туда зашёл один из школьных хулиганов. "Привет, чуваки", - сказал он. Мы подумали "О, чёрт", но спросили, чего он хочет, а он сказал: "Вы хорошо выступили" (смеётся). "Я впечатлился, серьёзно. Вы, чуваки, прям молодцы", - сказал он. После этого мы были рады, что выступили. Он сказал, что подумывает о том, чтобы вступить в группу. Мы до него достучались! В школе, где цинизм воспринимался как достоинство, мы до кого-то достучались! После культурного фестиваля наша группа стала новым предметом всеобщего обсуждения. Мы увлеклись и начали планировать ещё выступления. Сейнанкан - не японский Сейнанкан, а Усуси Сейнанкан - был местом, где пожилые люди собирались, чтобы поиграть в крокет или го, или сёги, хотя, если кому-то было нужно, там можно было взять денежный займ. Там была сцена с красным занавесом. Мы подумали, что могли бы принести туда наши инструменты и устроить рождественский концерт. Мы решили сделать билеты, потому что если бы пришло слишком много зрителей, это создало бы проблемы. В конце концов, мы ведь были популярны. Никто не хотел их продавать, так что мы решили вместо этого просто раздавать их. С мыслями "нехорошо получится, если сделаем слишком много" мы начали их делать. Мы думали, что люди придут посмотреть на нас (смеётся). В день Х мы прибыли туда за несколько часов до начала и принялись репетировать. Ещё мы поставили декорации - хотели, чтобы всё выглядело по-настоящему круто. Масукава тогда был нашим ассистентом. Он ставил декорации, двигал аппаратуру и всё такое. Когда почти подошло время подниматься на сцену, Масукава шмыгнул за занавес. "Эй, ну как там, есть народ?". "Да, довольно много!". "Серьёзно? Что же нам делать? Чёрт, я, кажется, нервничаю!". "Не волнуйтесь, просто выложитесь на полную, когда будете играть", - сказал он. Время, наконец, подошло, и пока Масукава тянул шнур занавеса, он объявил: "Леди и джентльмены!". Но когда занавес поднялся, перед сценой стояло всего десять человек (смеётся). "Что, - подумали мы. - Но мы же сделали сотню билетов! Это же одна десятая от общего числа!". Мы начали играть в полном унынии. Мы исполнили наш рок-н-рольный кавер на Wish Upon A Star, едва сдерживая слёзы (смеётся). Почему никто не пришёл? Мы могли думать только об этом. Мы так ждали этого.

Вы были не так популярны, как вам казалось (смеётся).

Мы все были в расстроенных чувствах. Концерт вышел не таким замечательным, как мы надеялись. И, в довершение всего, девочка, которая мне нравилась, должна была прийти, так что все убеждали меня признаться ей в тот день. "Действительно стоит? Я признаюсь ей со сцены", - думал я. Но та девочка не пришла, самая важная часть моего плана. Остальные члены группы говорили: "Беда не в том, что она не пришла, - никто не пришёл!". После выступления мама Масу пришла забрать нас. "Так, ребята, я же велела вам разуться! Вы тут везде наследили!..". Она начала убирать за нами. По-моему, она была главой районного товарищества или типа того. Нам тоже следовало убрать за собой, но мы не могли заставить себя даже думать об этом. Мы просто стояли у двери запасного выхода с поникшими головами. Мы думали, что наши жизни окончены. Мы уже собирались пойти домой, как какая-то шпана выскочила из кустов. "Вы круто сегодня выступили, - галдели они вокруг нас. - Мы тут бухали и курили, поэтому пришлось прятаться. Мы не хотели заходить внутрь из-за взрослых. Вы, чуваки, реально круто сыграли сегодня. Давайте как-нибудь вместе позависаем?". Там неподалёку был парк, туда мы и пошли. Там собралась целая компания: те, кто пришли на концерт, те, кто хотел, но не смог. Большая получилась группа. Были даже те, кто пришли парочками, а некоторые говорили: "Сегодня вы здорово сыграли, сегодня получилось классное Рождество!". Когда мы сказали: "Но было так вяло. Мы жутко разочарованы", они ответили: "Не, просто мы никогда не были на живых концертах, так что не знали, как себя вести. По крайней мере, так было у нас". Мы поняли, что они имеют в виду, и нам стало немного легче. В итоге пришло около тридцати человек. По-моему, в тот день был первый раз, когда мы остались гулять совсем допоздна, до двух или трёх часов ночи. Это было смелым шагом для учеников средней школы, но наши родители не рассердились. Хотя некоторым за это попало. Оказалось, что некоторые девочки даже поругались со своими родителями из-за того, что они хотели прийти к нам. Некоторые родители звонили им по телефону-автомату. Тогда дети говорили: "Да ладно, только на сегодня!". То была ночь, оставшаяся у нас в памяти зарисовкой нашей юности. Но она предвещала паузу. Это было вроде мечты. Из-за того, что все были так добры, мы зависели от их доброты. Мы тогда оценили себя со стороны более чем трезво. Мы решили, что должны сосредоточиться на учёбе, так что на время приостановили деятельность группы.

У тебя были хорошие оценки?

После формирования группы моя успеваемость нырнула в крутое пике. Мне не хотелось слушать на уроках, и хотя я был записан на дополнительные занятия, я их прогуливал. Оценки у меня были не ахти, честно сказать. Если так подумать, то провальное рождественское выступление было хорошей возможностью (смеётся). Старшая сестра особенно сильно на меня повлияла. Она сказала: "Такие как ты - люди, которые делают только то, к чему у них душа лежит, - должны ходить в сильную школу. Чем сильнее будет школа, тем больше у тебя там будет свободы. Если сейчас ты будешь делать только то, что хочется, то совсем плюнешь на учёбу и попадёшь в слабую школу, а там требования будут жёсткими, и к тебе вечно будут придираться". Я с ней согласился.

Она была очень зрелой в своих суждениях.

Пожалуй, в нашей семье было само собой разумеющимся преуспевать во всём. Никто не сомневался, что ты будешь приносить домой самые высокие оценки. Меня не хвалили за хорошую успеваемость. Я тоже, конечно, не считал это чем-то особенным. Поэтому, когда мои тестовые результаты начали ухудшаться, родители рассердились. Когда моя сестра увидела, что происходит, у неё было, что сказать по этому поводу. Если спросите почему, ответ в том, что она, в принципе, делала то же, что и я. Просить у родителей разрешения ходить в школу, чтобы заниматься только танцами, было перебором - с их точки зрения, наверное, совершенно неблагоразумно. Ей было совестно из-за этого. Возможно, она думала, что вся тяжесть их неодобрения теперь сместилась на меня. Прежде чем дать мне этот совет, она не преминула подчеркнуть, что вовсе не обязана мне помогать. Это был период, когда она больше всего обо мне заботилась, но вместе с тем и тот, когда мы больше всего ругались. Другая сестра - она была супер! Сейчас она работает в фармацевтической компании. Я лучше всего ладил с ней в раннем детстве. Хотя у меня сформировался определённый комплекс. Они с отцом были невероятно близки. Он в ней души не чаял (смеётся). Не припомню, чтобы он хоть раз посмотрел на меня так, как смотрел на неё. Я однажды сказал, что думаю, что он меня не любил. Немного неловко повторять это сейчас. Конечно, я думаю, что он, наверное, меня любил.

Наверное.

Я уже говорил это несколько раз: сейчас мы в хороших отношениях. Я был безответственным и своенравным, так что, само собой, моё поведение было дурным. Когда старшая сестра сказала, что не ей мне советовать, в моём представлении она казалась очень благоразумной. Я не уверен, но... (смеётся) Я всегда считал себя никчёмным. Я так думал с самых ранних лет, живя дома. Когда старшая сестра сказала, что я должен поступить в сильную школу, я спросил: "И что, если я поступлю туда, я смогу быть в группе и играть на гитаре каждый день, и они не будут меня напрягать?". А она ответила: "Думаю, да. Хотя по мне так это похоже на увиливание от обязанностей". Сестра пошла в строгую частную школу. Не думаю, что это была плохая школа, но... В любом случае, она сказала мне рассмотреть возможные варианты и выбрать один. Я, как дурак, поверил, что если поступлю в сильную школу, то буду там свободнее (смеётся). Я и очухаться не успел, как уже сдал вступительные экзамены и был принят в школу высокого уровня. Моим основным вариантом была та, из которой выпустился Нагасима Сигео, старшая школа Сакура, в одной остановке от дома. Я хотел пойти туда, куда ходил "мистер Гиганты", но был принят в другую школу примерно того же статуса. Частная школа, куда я попал, мало чем отличалась от других, так что это была лёгкая победа. Я плюнул на подготовку к вступительным экзаменам в общую школу. И совершенно забыл, что тесты проходили по пяти предметам. Я отлично подготовился по трём, но два других совсем не учил (смеётся). Завалил я их просто грандиозно. Хиро и Хидэ-тян поступили в одну школу, а Тяма пошёл в кулинарное училище. Моя школа располагалась немного дальше, и у нас были ученики из Токио.

У тебя было ощущение, что ты наконец-то сможешь сосредоточиться на группе, после того как успешно сдал экзамены?

Странно получилось, но мы собирались у Тямы по вторникам - посидеть, порубиться в приставку - и потом уже поняли, что это было всегда по вторникам. Мы носили с собой инструменты, так что дело заканчивалось репетицией. Как будто группа снова активизировалась. Думаю, все считали, что было хорошо, что это произошло так. Мы здорово проводили время, репетируя как музыкальное трио. Масукава в те дни оказывал мне большую услугу, пряча у себя электрогитару, которую я купил тайком от родителей. Он начал проявлять интерес к игре на гитаре, так что мы обсуждали, не пригласить ли его присоединиться к нам. В самом, самом конце девятого класса, в феврале или январе, группа сформировалась в том составе, в котором она пребывает и по сей день. В то время мы начали создавать свои собственные песни. Они не были такими уж хорошими (смеётся). Это просто были песни, которые мы написали, потому что хотели их написать, но в самом этом процессе был определённый смысл.

Часть 5

У тебя было какое-нибудь представление о собственном будущем в то время?

Не было.

По-крайней мере, не постоянно. Ты всегда жил настоящим. Ты мог бы сказать, что не строишь планов на будущее?

Нет... Я никогда и не строил (смеётся). Я считал, что есть вероятность, что я умру на следующий день. Я чувствовал, что если бы я однажды сел и написал сто страниц с планами на будущее, могло бы получиться так, что я перевернул бы только одну страницу, прежде чем умереть (смеётся). Но, возвращаясь к теме, я начал ходить в старшую школу. Странная это была школа. Мне казалось, что я совершил ошибку. Я был совсем не так свободен, как ожидал. Каждая мелочь предписывалась и контролировалась. Наша форма, обувь, сумки - предписания, предписания, предписания.

Не слишком было весело?

Нет, моё время в школе было... В общем, если начинать с конца, я бросил учёбу после культурного фестиваля в десятом классе. Примерно в сентябре. Это был невероятно короткий период, но забавный. У меня не получалось влиться в разговор с ребятами из Токио или даже из Тибы, так что я испытал культурный шок. Девочки были очень серьёзными, в нескольких из них я был влюблён (смеётся). По дороге в школу кто-нибудь говорил: "О, вчера такое-то произошло. Угарно, да?", и я судорожно рылся в английском толковом словаре, соглашаясь, - таким было общение. Я чувствовал, что недостаточно внимательно изучил свои варианты школ, и теперь расплачивался за это. Сразу после начала учебного года я стал ещё более безответственным. Я спал в парке и всё такое. Только иногда ходил на уроки. Ещё я играл в другой группе в старшей школе.

О, ты создал группу в школе?

Все мои друзья состояли в клубах, а я нет, так что мне приходилось ждать после школы, пока они освободятся. Мне нечем было заняться, так что я шёл в библиотеку и читал энциклопедии (смеётся). Как-то я услышал рядом разговор. "Не, чего я на самом деле хочу играть, так это рок, реальную тему!". "Ты так говоришь, но что это вообще хоть значит по-твоему, реальная тема?". "Это значит панк". Я думал, у них с головой не всё в порядке (смеётся). "Есть панк, есть металл, и есть ещё рок. Я не хочу быть привязанным к какой-то отдельной категории!". Они всё больше воодушевлялись. "Да, с этим я точно могу согласиться!". "Гитара того чувака звучит ужасно. Если я буду вокалистом, я хочу, чтобы гитарист был на одном уровне со мной. Как Kiss и Мик!". "А, понял". "Как счастливые амулеты в магазине мороженого!". Я слушал этот занимательный диалог, пока листал энциклопедию. Потом я посмотрел на время, и оставалось всего пять минут до того, как мне надо было идти к друзьям. Я пошёл поставить книгу на место, но те парни говорили прямо у стеллажей. Выглядели они немного пугающе. Я хотел уйти побыстрее, но только я сунул книгу на полку, как они окликнули меня. Школьными правилами запрещалось, чтобы волосы закрывали глаза или касались ушей, но мои были длинными. Я спросил тех парней, чего они от меня хотели, и они сказали: "Ты ведь в группе, верно?". "Да, откуда вы знаете?". "Точно! У тебя вид такой, характерный. Как у рокера. Какую музыку любишь?". "Слушать - блюз и всё такое". "Круто, круто! А панк любишь?". "Я не особо с ним знаком; мне кажется, если я попробую его сыграть, у меня получится блюз". "Хорошо, хорошо, отлично! Решено! Ты - наш новый гитарист!". И так всё решилось (смеётся). Я был помощником и гитаристом у тех старшеклассников. Правда, я объяснил им сразу, что у меня есть группа дома, и она - мой приоритет.

Какую музыку вы играли?

Вещи вроде Metallica. Metallica, Megadeth, Judas (Priest), Gamma Ray, такого плана. Я проводил с теми старшеклассниками большую часть времени, пока не бросил школу. Мы выступили на культурном фестивале, и потом я ушёл.
Если смотреть на это с точки зрения родителей, это весьма серьёзное дело. Уход из старшей школы на первом году обучения.
Верно, так и есть. У нас был разговор на эту тему. "Что же, значит, ты хочешь заниматься музыкой?". "Да, хочу". "Если ты бросаешь школу, чтобы дальше стремиться к своей цели, я не могу тебя останавливать. Бросаешь - значит, бросаешь. Ты оказался там, где сейчас, благодаря нам, но если ты соступаешь с традиционной тропы взросления, то автоматически становишься взрослым. Независимым взрослым. Не думай, что сможешь жить в этом доме, ничего не делая". Я понимал, что они имели в виду. Что мне придётся платить за проживание. "Сколько ты будешь зарабатывать в месяц?" - спросили они. Я ничего, собственно, не знал о подработках, так что ответил, что около сотни тысяч йен. Они сказали, что я должен буду отдавать им половину, то есть, пятьдесят тысяч йен в месяц. Я понимал их позицию, так что не возражал. Было бы ужасно, начни я спорить. Каждый месяц я рвал жилы, пытаясь заработать пятьдесят тысяч йен. У меня едва получалось. "Так вот каково это - работать", - думал я. Обычно мои родители были просто родителями, но в конце каждого месяца они превращались в домовладельцев. Они напоминали мне, что пора платить за проживание. Мне не нравилась такая атмосфера. Не думаю, что родителям она тоже была по душе. Так что я решил уйти из дома. Я считал, что смогу жить в каком-нибудь клоповнике в Токио за те же пятьдесят тысяч йен. Не то чтобы я понимал в то время, а скорее чувствовал... что мне нужно разобраться со своей жизнью. Поначалу мне казалось, что всё, это конец... Я не смогу выразить свои тогдашние чувства словами, но среди оптимистичных мыслей у меня были такие, что если моя жизнь закончится прямо сейчас, я буду не против (смеётся).

Ты принял решение, основанное на принципе, что следующий день может не наступить, но когда тебя зашвырнуло в реальность, ты почувствовал, что это может быть конец?

Да, я начал думать так в момент, когда мне наконец-то была дана свобода делать то, что я захочу, - достигнутый идеал, к которому я всегда стремился. Потому что быть свободным - это очень страшно, это одиноко; тебе нужна решимость, чтобы делать всё что угодно. Оказавшись в этом положении, я в полной мере это прочувствовал. И что прежде я проживал свою жизнь, совершенно не задумываясь... Но - у меня были смутные намерения оставить после себя доказательство того, что я жил. Если я задумывался о том, что я люблю, ответом, конечно же, была музыка. Я брал в руки гитару, не осознавая этого, иногда даже пропускал работу. Друзья переживали за меня, приходили меня проведать, но я также немного чувствовал себя брошенным. Я работал над Glass no Blues целую вечность. Я не торопился. Я сплетал её по фразе, по слову, по ноте за раз. Когда я закончил, у меня получилась первая песня на японском. Именно с того момента у меня появилось какое-то осознанное отношение к собственной музыке.

Другими словами, прежде чем написать Glass no Blues, ты достиг самого дна.

Да.

Значит, ты жил с ощущением, что у тебя только два варианта на выбор: общаться с людьми посредством музыки или думать, что жизнь окончена?

Я не знал, кто я. Мне в голову приходили самые разные глупости, вроде того, стоит ли всё-таки продолжать жить или нет. Сейчас я могу посмеяться над собой из прошлого. Над тем мной, который хотел делать всё что угодно, что не решался делать хоть что-нибудь. Над тем мной, который думал, что его жизни пришёл конец, когда у него закончился бензин. Когда я нашёл в себе решимость, меня всё ещё одолевали сомнения насчёт того, был ли это конец или нет, но мне как будто дали немного бензина, потому что у меня было желание восполнить его запасы. И я смог это сделать. Написав Glass no Blues, я обрёл самодостаточность. Именно этого я хотел с самого начала. Я буду помнить об этом всю жизнь. Не много есть вещей, о которых я могу сказать, что никогда их не забуду. Мне казалось, что я наконец-то нашёл себя. В начальной школе, в средней школе, даже в детском саду - меня не покидало ощущение, что что-то не так. Все шестнадцать лет я жил, не понимая, что это. Я вспоминал все часы, которые я проводил на уроках этики и других, похожих. Оглядываясь назад, можно сказать, что я притворялся в средней школе. Для меня это была мрачная школа. Правда, хватало и весёлых моментов, был учитель, которого я даже сейчас рад увидеть, и я в одной группе с друзьями из средней школы, так что я и приобрёл кое-что. И всё же, я не уверен, что человек, ходивший в ту школу, был на самом деле мной. Я был собой в детском саду и начальной школе, но, будучи собой, настоящим, я был отторгнут. Вещи, которые я делал, и которые делали меня мной, были забракованы. Я понял это и смог влиться в коллектив в средней школе. Хоть я не был изгоем в старшей школе, я вёл себя гораздо более искренне по отношению к себе... Я спрашивал себя: "Что остаётся? Пожалуй, только я сам. Но кто же я?"

Почему ты выбрал не притворяться дальше?

Может, стоит сказать, я попытался приспособиться. Нет, причина в том, что я присоединился к группе (смеётся).

Правильный путь для тебя - тот, к которому ты всегда возвращаешься, - это группа, с самого начала было так. Можно сказать, что стена, в которую ты упёрся, прежде чем написать Glass no Blues, была стеной, в которую тебе необходимо было упереться.

Наверное. Рано или поздно, я бы в любом случае упёрся в стену. Этот момент настал бы. Я считал, что по той или иной причине... Да, я чувствовал это примерно с шестого класса, и в средней школе я попытался взять контроль над своим положением. Я попытался приспособиться. Сделал ещё одну попытку (смеётся).

Понятно. И с тех пор, как человек, занимающийся музыкой...

С тех пор я стал музыкантом.

UPD: Продолжение в комментариях.

запись создана: 05.08.2016 в 18:55

@темы: трусы наносят ответный удар

---

Да ну растудыть твою налево, опять блестючки-искорки в клипе!
Но спасибо хоть, что эти долбаные куртки, наконец, сняли.
Кстати, там такая инсталляция красивая, надеюсь, их покажут бродящими по залам, а не только в одном помещении, где они будут стоять и играть всю песню.

@темы: трусы наносят ответный удар

---

Нот э дрилл, говорите...

Ну ладно, поверим. Может, хоть в этот раз разродятся на олимпийскую тему.

@темы: манга/аниме, free!

---

А чего, на этой неделе новая глава Хайкью отменяется? Сканлейтеры тоже смотрят Олимпиаду?
Я не выдержала, пошла гуглить японские спойлеры на 218-ю. Нагуглила, что Кагеяма в главе присутствует, но всё как-то больше в обсуждении окружающих. От него там, по-моему, одна реплика прозвучала, да и та краткая и нецензурная. А остальные такие, как и раньше: шу-шу-шу! Вы только поглядите, настоящая живая ворона! А Кагеяма тем временем продолжает впадать в мрачность духа. Надеюсь, скоро этот довольно бессмысленный ангст перерастёт в самоанализ, который, в свою очередь, приведёт к активному (←ударение на этом слове) поиску золотой середины между тиранией и подкаблучничеством.

@темы: манга/аниме, hq!!

---

О господи, я чуть не померла, пока смотрела ))))))

10.08.2016 в 23:10

Пишет  Taho:

Что вижу, то пою
А что, если бы песня была о том, что происходит в клипе? Рассмотрим это забавное явление на популярном, но бессмысленном видеоклипе Сергея Лазарева...



(c)